Быть корейцем...
Шрифт:
Другая особенность корейского автопарка – практически полное отсутствие иномарок. Импортные автомобили составляют лишь 0,4% всего корейского автопарка. Ещё в семидесятые годы правительство генерала Пак Чжoн-хи стало облагать иномарки огромными пошлинами, создав таким образом льготные условия для корейской автомобильной промышленности. Пошлины были снижены только в последние годы, но и поныне иномарок в Корее очень мало (на конец 2000 г. они составили что-то около 0,1% всего автопарка страны).
Средняя корейская легковушка ездит много. Среднегодовой пробег в Корее заметно выше, чем в других развитых странах – 23 тысячи километров для частного легкового автомобиля. Для сравнения: в Японии среднегодовой пробег составляет 10 тысяч, а в США – 14 тысяч километров. С другой стороны, служат она недолго. Через 6–7 лет новую машину, цена которой к тому времени снижается раза в три, продают какому-нибудь небогатому покупателю (студенту, например, или молодому служащему). Новый владелец ездит на машине ещё лет 6–7, а потом отправляет её на свалку, ведь продать машину 14-летней давности в Корее практически невозможно. При этом машина, как правило, находится ещё во вполне приличном состоянии, но это никого не волнует…
Кухня корейского дома
За последние три десятилетия оборудование корейской кухни претерпело чрезвычайно существенные перемены. Кухня современного корейского дома имеет не очень много общего с корейской кухней былых времен. «Экономическое чудо» полностью изменило весь уклад жизни корейской семьи, и, в частности, сделало доступными многие изделия бытовой техники.
Главным инструментом корейской домохозяйки является, конечно, газовая плита. Первые газовые плиты появились в Корее только в шестидесятые годы, а полный переход на газ в городах произошёл около 1980 г. Особенность многих корейских плит – это отсутствие духовки. Правда, в большинстве плит духовка всё-таки есть, но она такая маленькая, что туда с трудом входит небольшая сковородка. Вызвано это тем, что корейские кулинарные традиции не предусматривают использования духовки. её используют для разогрева полуфабрикатов, приготовленных по рецептам европейской кухни и купленных в магазине. Однако в большинстве случаев для подобного разогрева легче пользоваться микроволновыми печами. Централизованное газоснабжение, которое до недавнего времени было редкостью, получило в последние годы большое распространение, однако и поныне во многих домах, в том числе и многоэтажных, плиты питаются газом от переносных баллонов. Все выпускающиеся в Корее плиты, даже самые дешёвые и примитивные, оборудованы пьезоэлементами, так что для того, чтобы включить их, не нужно ни спичек, ни зажигалок: газ автоматически воспламеняется при повороте ручки.
Электрические плиты в Корее почти неизвестны, за исключением маленьких переносных плиток, которые предназначены скорее для разогрева, чем для приготовления пищи. В последние годы большое распространение получили и микроволновые печи, которые корейцы называют «электронными плитами». Наконец, в некоторых домах применяются электрические кастрюли и сковородки, а уж электрокофейники и электрочайники есть почти везде (особенно часто их можно встретить в учреждениях).
Другим видом «интернациональной» кухонной техники является, разумеется, холодильник, который можно увидеть практически в любом корейском доме, в том числе и в очень бедном. Ещё недавно, однако, наличие холодильника было признаком зажиточности, если не богатства. Первые холодильники появились в Корее вскоре после войны, их продавали корейцам американские военнослужащие, с конца 1950-х гг. их стали импортировать официально, а с шестидесятых годов (точнее, с 1964 г.) началось и собственное производство. В те времена холодильник представлял из себя очень дорогой агрегат, цена его в конце 1960-х гг. составляла 50–100 тыс. вон, то есть от 3 до 6 тогдашних месячных зарплат. В 1975 г. холодильники были только у 11,7% городских семей, но к 1990 г. уровень обеспеченности ими вырос в корейских городах до 94% (более новых данных я не нашёл, но думаю, что сейчас в городах холодильники есть практически у всех семей). Корейские холодильники обычно двухкамерные, большого размера.
Есть в Корее и специфически корейское кухонное оборудование. Наиболее типичным видом корейской кухонной утвари является так называемый папссот, то есть кастрюля, предназначенная для варки риса. Папссот является непременной принадлежностью любой корейской кухни, подобно тому, как рис – это неотъемлемая часть любой корейской трапезы.
Наиболее простым видом папссота является рисоварка, которая ставится на плиту, однако куда более удобными и распространенными являются электрические рисоварки. Впервые об электрическом папссоте корейская печать писала в 1926 г. как о чуде техники, а массовое распространение этих устройств началось только в семидесятые. Сейчас в обиходе можно встретить рисоварки самых разных типов: от сравнительно простых и дешёвых до весьма сложных, оснащённых разнообразными индикаторами, экранами на жидких кристаллах, программирующими устройствами и прочими чудесами современных технологий (последние часто называют не «электрическими», а «электронными» рисоварками). Современный электронный папссот позволяет, например, хозяйке, загрузив в него рис и воду вечером, спокойно ложиться спать, зная, что утром, когда придёт время готовить еду спешащему на работу мужу и собирающимся в школу детям, рис – основа любой корейской трапезы – будет готов точно к назначенному часу.
Впрочем, «на вкус и цвет товарищей нет», и многие кореянки старшего поколения, наоборот, являются принципиальными противниками электрических папссотов, предпочитая старые образцы, которые предназначены для того, чтобы ставить их на плиту. Объяснение то же самое – рис, по мнению этих хозяек, получается вкуснее. Так ли это? Не знаю, не знаю...
Где же «следы времён минувших»?
Одна из особенностей современного Сеула – это то, что в корейской столице осталось до обидного мало архитектурных напоминаний о прошлом, памятников старины. Есть в городе, правда, несколько королевских дворцов, но ими весь список местных памятников архитектуры, в общем, и ограничивается. Нынешний облик корейской столицы сформировался, по сути, только в 1980-е гг. Вдобавок, он продолжает претерпевать быстрые изменения, и нет сомнений в том, что лет этак через тридцать, в 2032 г., можно будет написать: «Нынешний облик корейской столицы сформировался только в 2010-е гг.»
Причин, по которым в корейских городах осталось мало следов прошлого, несколько. Во-первых, традиционные корейские жилые дома представляли из себя достаточно хилые сооружения и особой долговечностью не отличались. Во-вторых, быстрый рост цен на недвижимость в центральных районах Сеула и других крупных городов привёл к тому, что землю там оказались в состоянии покупать только очень богатые фирмы. Такие компании, приобретя кусок земли, строили на нём возможно более роскошное сооружение и безжалостно сносили всё, что там находилось ранее. В-третьих, идея сохранения памятников сравнительно недавнего прошлого, которая везде пробивает себе дорогу с немалым трудом (достаточно вспомнить безобразное отношение к историко-техническим памятникам в России), в Корее пока ещё не получила серьёзного распространения. Массовому сознанию уже вполне понятно, что, скажем, королевский дворец XIV века или городские ворота пятисотлетней давности – это памятники архитектуры, достойные заботы и охраны. Однако когда речь заходит о сооружениях начала нашего века или, тем более, двадцатых-тридцатых годов, то они воспринимаются просто как старые облезлые дома, которые следует как можно скорее снести.
Вдобавок, отношение к памятникам культуры недавнего прошлого окрашивается в Корее и националистическими эмоциями: ведь подавляющее большинство зданий, построенных до 1945 г., было возведено японскими архитекторами, на японские деньги, для японских учреждений, и поэтому они воспринимаются корейским сознанием как символы ненавистной колониальной эпохи.
Вся эта ситуация лучше всего отразилась в судьбе Национального музея – мрачноватого серого здания, которое находилось в самом центре Сеула, перед дворцом Кёнбоккун. Оно было построено в 1916–1921 гг. для японского Генерал-губернаторства и воспринималось многими как символ колониальной власти. Архитектурно здание являлось несколько уменьшенной копией здания японского правительства в Токио, что подчёркивало неразрывную связь между японской центральной императорской властью и её наместником в Корее. Даже в плане здание повторяло очертания иероглифа «иль» – «солнце», с которого начинается название Японии.
Здание это, бесспорно, имеет огромную историческую ценность. Однако в 1998 г. его снесли. Мотивировалось это тем, что для большинства корейцев оно оставалось символом японского колониализма, всякие упоминания о котором они стремятся уничтожить. При этом, однако, никто не упомянул, что на протяжении трёх десятилетий здание Генерал-губернаторства было самым крупным архитектурным сооружением в Сеуле, что с ним связаны многие важнейшие события истории страны, в том числе и провозглашение Кореи независимой республикой (церемония провозглашения Республики Корея произошла 15 августа 1948 г. перед этим зданием).
В результате всего этого от колониального Сеула полувековой (не говоря уж о вековой) давности почти ничего не сохранилось. Исключением являются несколько королевских дворцов в центре города, да могилы членов правящего дома в его пригородах. От колониальной эпохи тоже осталось всего лишь несколько зданий – Железнодорожный вокзал (1925 г.), Муниципалитет (1926 г.), несколько зданий бывших японских банков и универмаг «Синсегйе», да ещё некоторые полуразвалившиеся жилые дома, которые в большинстве своём доживают последние годы.