Быт русской армии XVIII - начала XX века
Шрифт:
Но перенесемся из столичного ресторана в походную обстановку и повнимательней присмотримся к порционному меню. О хлебе уже говорилось довольно, — дача походного военного времени равнялась обыкновенной, «квартирной». О крупах скажем только то, что наиболее употребительными для солдатской каши являлись гречневая, овсяная, ячменная и толокнянная крупы.
Что до мясной порции, выдававшейся натурой, потому что самостоятельное приобретение продуктов было исключено, то дневная норма размером в 1 фунт, установленная Воинским уставом в 1716 году, просуществовала весь век, но в начале Северной войны была иной. В 1707 году Петр I даже утвердил мясную порцию в целых 2 фунта! Однако количество мяса скоро снизилось до 4 и даже 3 фунтов в неделю, что оправдывалось, наверно, какими-то местными причинами. Мы помним, что существовали и дополнительные дачи мяса, «на разговенье» к Пасхе, но премировали им солдат и в честь Рождества Христова.
Для походов мясо иди солили, или сушили, причем последний способ считался наиболее удобным. Возили мясо на фурах в бочках или запас дней на десять вместе с хлебом несли в котомках за плечами. В некоторых случаях, когда не успевали заготовить мясо, компенсировали недостачу или свиным салом, или коровьим маслом.
Сорта мяса, поступавшие к солдатскому столу в заграничных маршах, были разнообразны, но разнообразие это не было, понятно, следствием изысканного вкуса воинов, — что сумели достать, то и едят. Мы помним, что смоленцы в Литве ели мясо и быков, и баранов, и гусей, и кур. Артиллеристы Брюса, расположившиеся на польских квартирах в 1707 году, получали с обывателей за деньги свинину, яловиц, баранов, гусей, уток, каплунов (кастрированных петухов, откормленных на мясо), кур «русских». И чем богаче был край, тем богаче становилось солдатское да и офицерское меню. Обратимся снова к запискам Болотова и узнаем, как питалась армия в Пруссии, когда шла Семилетняя война: «…имели во всем изобилие, а особливо в мясе. Скота крупного и мелкого, и всякого рода дворовых птиц и живности, а особливо гусей, было преизрядное множество, и всегда достать их возможно было за весьма дешевую цену. Самих баранов покупали мы иногда только за 10, а гуся не более как по 5 и 4 копейки. Все сие продавали нам наши казаки и калмыки, ибо они, рассеиваясь повсюду, опустошали немилосердным образом все кругом лежащие селения. И как жители спасали только крупный скот свой, а протчее все оставляли, разбегались в леса и там скрывались, то изобильные прусские деревни наполнены были повсюду несметным множеством мелкого скота и всякого рода птиц».
Мы не пишем очерков о нравах той поры — наша цель показать лишь всевозможные средства, которыми удовлетворялись потребности солдат в позапрошлом веке. И все-таки заметим, что Семилетняя война, наполненная кровопролитными сражениями, определила и отношение воюющих сторон к мирным жителям. Во всех войнах гражданскому населению была уготовлена судьба не менее тяжелая, чем борющимся армиям. Как раз в то время, как Болотов ел в Пруссии реквизированных каплунов и уток, издали Провиантские регулы, где ясно говорилось, что порционы, выданные военнослужащим в землях неприятельских, не следует расценивать как жалованье, «ибо оная дача не из казны, но с неприятельских подданных получаема быть имеет». Реквизиции были узаконены.
Включили в порционный ассортимент еще и вино, то есть простую водку (встречается в документах еще одно название «горькой» — «гарелка»). Еще по распоряжению Петра солдатам в походе выдавали в месяц 2 гарнца вина, что в пересчете на нашу меру веса дает 100 г в день. Но Воинский устав дал военнослужащим возможность выпивать уже по две чарки в день. К сожалению, трудно сейчас сказать, какого объема была та самая петровская чарка, но точная мера ей была, конечно. «Прошу, — писал Яков Брюс в 1708 году, — дабы прислали ко мне меру ведрам винному и пивному, что им ширина и глубина, и что в них кружек и чарок».
Вино, как и мясо, могло являться призом за выполнение боевых заданий или к празднику. В 1707 году 120 военнослужащих разных полков, «которые ходили в партию», получили в награду 5 ведер вина «на круг». И казенные выдачи вина вообще можно считать традиционными как раз для военного времени, для сражений, а особенно при блокадах и штурмах неприятельских крепостей «для ободрения армии, а паче в зимнее и в глубоко-осеннее время».
В порцион было включено и пиво, которое на польских зимних квартирах в Северной войне также приобреталось у местных жителей за «наличный расчет». Вначале Петр назначил каждому воину по 2 гарнца пива в день — около 4 литров! Право, с позиции сегодняшнего дня трудно представить солдата (и гражданского человека, впрочем), способного поглощать ежедневно так много этого легкоалкогольного напитка вперемешку к тому же с двумя чарками водки. Наверное, и в те поры решили, что дали пива многовато, и уже порция 1712 года сократила выдачу до одного гарнца, хотя незадолго до этого в некоторых полках солдаты могли осилить даже три гарнца в день! Норма в один гарнец была устойчивой и просуществовала долго.
Несмотря на официальные нормы, включавшие в порцион алкогольные напитки, существовала и борьба за трезвость солдатского быта, где наряду с некоторыми мерами предлагалось также заменять пиво сбитнем — старинным русским напитком, варившимся с имбирем и перцем. Вот что говорится о преимуществах этого напитка в Инструкции для морских служителей (1750 год): «Содержать сбитень полезней, ибо, когда заготовляется пиво, оное через краткое время скисало и вкус свой переменяло, что служителем давать было невозможно и по многому числу выливалось в море, а в сбитне того последовать уже не может, но что более стоит, то лучше; да и по свидетельству медицинской канцелярии тот сбитень явился в дачу много лучше и полезнее, нежели кислое пиво, и для тех резонов во всю кампанию удобнее производить сбитень».
Но в сухопутных войсках сбитень пили еще и раньше. В 1737 году в завоеванный Очаков отправили большую партию «целебных» продуктов для укрепления здоровья гарнизона, находившегося в неблагоприятных погодных условиях, а также плохо снабжавшийся пищей. Этими продуктами были вино (водка), уксус, который, как считалось, предупреждает цингу (он входил и в обыкновенный порцион), перец, лук, чеснок, а также сбитень, расценивавшийся как лекарственный напиток, потому что он содержал перец.
Немного позднее, в середине века, провиантские запасы, оставлявшиеся в русских крепостях, ожидавших долговременной осады, когда нужно было не только обеспечить защитника твердыни обыкновенной нормой, но и ввиду особой сложности, трудности положения дать ему усиленное питание, назывались сверхординарным провиантом. Крепостной запас по уставному положению включал в себя муку, крупу и соль, мясо — свежее, соленое, сушеное, «в говядине, баранине и ветчине», — лук, чеснок, хрен, масло сливочное (коровье), сало, рыбу, бобы и горох. Кроме того, в сверхординарный провиант крепостей включались непременно перец, уксус, вино и сбитень. А закончим справку о воинских напитках сообщением о том, что солдаты пили еще и квас, для приготовления которого им отдавалась негодная для печения хлебов комковая мука.
Масло, как мы помним, не входило ни в обыкновенный провиант, ни в порционный ассортимент. Однако в Польше полками приобреталось масло у обывателей, наверное, за свободные денежные суммы, остававшиеся в полковой казне после покупки основных продуктов. Тогда солдаты съедали по полфунта сливочного масла в день, которое могло заменяться свиным салом. Есть сведения, что коровье масло выдавалось военнослужащим как премия или подарок к Рождеству Христову — по 2 фунта на каждого. Что до масла постного, куда более употребимого, «демократичного», то его солдаты употребляли двух основных сортов — льняное и конопляное.
Не мог обойтись русский воин и без овощей. Мы уже знаем о пристрастии, например, к соленым огурцам даже представителей офицерского корпуса, но любовь к овощам рядового состава была известна всем армейским командирам, — устав, изданный при Павле I, требовал от воинских начальников внимательно следить за тем, чтобы рядовые «не объедались нездоровыми овощами и недозрелыми плодами». А печально известный прецедент «объедения» овощем, оказавшимся чрезвычайно вредным для здоровья русского солдата, зафиксирован нашим хорошим знакомым Болотовым. Этим «нездоровым» овощем был картофель, незнакомый простым нижним чинам российской армии до их пребывания на территории Прусского королевства. Вот что записал мемуарист: «…мы тут впервые увидели и узнали картофель, о котором огородном продукте мы до того и понятия не имели. Во всех ближних к нашему лагерю деревнях насеяны и насажены были его превеликие огороды, и как он около сего времени начал поспевать и годился уже к употреблению в пищу, то солдаты наши скоро об этом пронюхали, и в один миг очутился он во всех котлах варимый. Со всем тем, по необыкновенности сей пищи, не прошло без того, чтоб не сделаться от ней в армии болезней — и наиболее жестоких поносов, и армия наша за узнание сего плода принуждена была заплатить несколькими стами человек, умерших от сих болезней».
Действительно, прискорбный случай. Однако употребление в пищу овощей чаще оказывало действие оздоровительное, чем вредное. О целебных свойствах чеснока и лука, например, знали давно, и поэтому не случайно то, что гарнизонам только что завоеванных турецких крепостей посылались наряду с водкой и перцем лук и чеснок большими партиями. В 1737 году туда отправились транспорты с 1299 пудами лука и 1616 чеснока. Вина и уксуса, впрочем, тоже отвезли немало — 3972 и 9668 ведер того и другого «целительного» продукта.