Быт русской армии XVIII - начала XX века
Шрифт:
Солдатские чайные должны быть устроены так, чтобы каждый солдат имел возможность «побаловаться» чайком, послушать граммофон, поиграть в шашки, в кегли и т. п. безгрешные игры, до которых русский человек большой охотник. Здесь можно вдвойне выиграть: прогресс в умственном развитии и уменьшение шляния солдат по базарам и гнилым местам на «дне», заводя знакомства с людьми вредного направления. В чайных существуют библиотеки. Нижние чины читать газеты охотники, но им они недоступны. Выписывается газет мало и больше таких, содержание коих давно всем известно. В каждой роте имеется шкаф с надписью «библиотека». Но для того, чтобы получить книгу из этого вечно запертого шкафа, подернутого тенетою и пылью, нужно пройти мытарства:
1) доложить отделенному, 2) взводному, 3) идти к фельдфебелю, который, если признает нужным, прикажет выдать. Книжка, стоящая 1–5 копеек, попадает к чтецу чуть не чрез два-три дня; то отделенному не время, то взводному некогда, да и у фельдфебеля досыта настоишься. Но этого еще недостаточно — начальствующие лица иногда любят пошутить над солдатом, просящим что-либо почитать. «Грамотей, не зачитайся», — иронически замечает или начальник, или библиотекарь при выдаче книг. Число книг в библиотеках «раз, два и обчелся». Здесь можно встретить все, что относится к баталии, только сомнительной правдивости.
Многие ротные командиры на библиотеки за последнее время не обращали внимания. Что читают солдаты и какие у них книжки в библиотеке, командиру части как бы дела нет. Впрочем, он занят хозяйством полка, «экономией». До солдат ли ему?
Пишущий эти строки сам испытал, как получать из ротной библиотеки книги. В некоторых полках порядок несколько иной. Бывают случаи: книжка затерялась — платят цену, какую прикажут. Чтобы не мытарствовать и не выслушивать «иронию», солдаты покупают книжки на свой счет. Прежде чем читать их, нужно получить разрешение ротного командира, который, несмотря на ценность и значение книги, делает на ней надпись с приложением казенной печати. Так портят иногда ценные книги и только потому, что придумать нового правила никак не могут[72]. Подобное обстоятельство во время оно меня коснулось. Я приобрел себе словарь. Дал просмотреть ротному. Он, не читая, сделал на первой странице большую надпись и приложил сургучную печать. Я понимаю значение надписей тогда, когда ротный командир, прочтя книгу, признает ее невредной для прочтения солдата, но ведь ротные командиры никогда не читают книг, разрешаемых ими для чтения. По правде сказать, разве есть время у ротного командира читать все то, что покупают солдаты? Быть может, раньше было можно прочитывать, так как книжки были и дороги, да и грамотеев в роте было не ахти как много.
Как в полковых библиотеках, так и в ротных отсутствуют истории всяких войн. Между тем каждая война создает огромную литературу. Эта литература читается в войсках только весьма немногими офицерами. При своевременном общественном развитии наш солдат предъявляет требования на чтение лучших правдивых сочинений исторического содержания, но получает отказ, так как в солдатских библиотеках историй войн вовсе нет. Кроме того, солдатам не приходится читать манифестов, рескриптов, повелений, выходящих от государя императора. Этот пробел в уставах следовало бы восполнить.
Имея в роте читальную комнату «отдых», нижний чин кроме чтения газет, книг мог бы написать письмо. Тоска по родине уменьшается наполовину, когда солдат напишет домой весточку. Ему не важно содержание письма — для него дорого послать домой поклон. Много и часто наш солдат писем не пишет, но все же посылает в год 2–4 письма. И для того, чтобы послать письмо, нужно произвести расход: купить и бумагу, и конверт (в роте не дают), и марку. Не раз, не два задавали мы себе вопрос: солдат служит для отечества, почему же отечество для него (почтовое ведомство) не послужит? Пора вспомнить о меньшей братии и отменить навсегда почтовый сбор с солдатских писем. Кроме того, в роте всегда есть экономические гроши, которые следовало бы употреблять на нужды их: покупать бумагу, перья и чернила.
Практикуемый способ отправления солдатских писем без марок лишь с казенной печатью, дай Бог, чтобы остался и в мирное время. Давно следует отменить почтовый сбор с денежных писем, отправляемых на имя нижних чинов в части войск. Лицо, желающее сделать поддержку защитнику отечества, посылает деньги на нужду, вещи, табак и т. п. и уплачивает почте 15–20 % из посылаемой суммы. Почтовому ведомству предоставить право свидетельствовать как письма, так и посылки и убеждаться в принадлежности их адресату — солдату. Установившийся в военном ведомстве порядок получения денежных писем и посылок на имя нижних чинов теперь утратил свою силу и составляет лишь обузу как для части, так и для самих адресатов. Полученные денежные письма по заведенному порядку задерживаются, а посылки иногда валяются очень подолгу в канцелярии[73].
Получать письма должны сами адресаты непосредственно, для чего они командируются на почту во время отдыха, то есть с 12 часов за получением им принадлежащих денег и посылок. Повестка вручается лично каждому. На повестке делается надпись лишь ротного командира в том, что подпись на повестке действительно адресата; это и служит подтверждением почте.
О неграмотности свидетельствуется на повестке тем же ротным командиром с проставлением номера и фамилии получателя. Кроме того, почта может убедиться из надписей на одежде. Для сего в военном ведомстве существуют весьма характерные принадлежности нижних чинов. Я хочу сказать про те атрибуты, по признакам которых узнаются солдаты. Кроме соответствующих отметок на вещах (шинель, мундир, шаровары, фуражка и т. п.) они имеют:
1) При прибытии в часть войск каждому новобранцу выдается на руки «записная книжка».
2) При увольнении со двора до переклички — увольнительный знак.
3) Нижний чин, уволенный до позднего времени, кроме того, получает увольнительную записку.
4) Все уволенные на один день и более получают билеты и считаются в отпуску. Билет выдается уволенному до трех дней ротным командиром, до семи дней — командиром батальона и до месяца — командиром части.
5) Нижние чины, признанные нуждающимися для поправления здоровья, увольняемые в отпуск на поправку, получают отдельные отпускные билеты.
6) Уволенным вовсе от службы — свидетельство о выполнении воинской повинности.
7) Перечисляемым в запас — увольнительные билеты.
8) Перечисленным в ратники — ратничьи книжки-свидетельства.
Новый век идет больше к простоте и ясности, тогда как мы накануне полной запутанности в солдатских документах. Не лучше ли установить один «атрибут», много — два. Вот мнение мое и многих.
Каждому новобранцу выдавать записную книжку по формату и «прочности» паспорта. В начале книжки отметить все, что значится в формуляре, составляемом в присутствии по воинской повинности, затем отмечать прохождение его службы, все казенные выдачи. Несколько страниц для отметок ротного командира при увольнении нижних чинов со двора до позднего времени; для увольняемых в отпуски отвести несколько самостоятельных страниц, где ротный командир или батальонный, или командир части делает засвидетельствование, на сколько дней увольняется нижний чин, согласно 260-й статье Устава внутренней службы. Две страницы — для отметки врача о здоровье на предмет освобождения от занятий и т. п. В конце приложить некоторые важные правила службы из уставов.
Имея такую подробную записную книжку, нижние чины, уволенные на год по болезни или вовсе от службы, никакими другими документами на снабжаются. В этой книжке должно быть отмечено все, на основании чего и на сколько он уволен и прочее.
При увольнении в запас вместо этой книжки дается другая «прочная» книжка — запасно-отпускной билет с правилами учета и призыва вновь на службу. Эти запасно-отпускные билеты должны находиться всегда на руках у людей. При явке вновь на службу или в учебные сборы билеты эти ни в коем случае отбираться не должны; по отметке штемпелем должны быть возвращены по принадлежности. Запасным, кои будут признаны неспособными, присутствие по воинской повинности делает отметки в билете подробно. Согласно этой отметке люди исключаются из запаса с оставлением опять-таки солдатского билета на руках, как документа, удостоверяющего прохождение службы. Установленный пятилетний срок действительной службы в войсках не столько полезен, сколько вреден. Главною деятельностью солдата, без сомнения, является первый и второй год со времени поступления его в ряды войск. На третьем и четвертом году солдат не учится, а лишь служит, начиная лениться. На пятом и вовсе портится, приучая себя к праздности, лежебочеству и пьянству. У старого солдата на все — прислуга, и начальство на старых солдат смотрит сквозь пальцы и не нахвалится. Причина здесь очевидна. При больших сроках взводных, отделенных, фельдфебеля не только субалтерн-офицеру, но и ротному командиру зачастую делать нечего. Вот почему многие из офицеров за продолжительный срок службы нижних чинов. Пятилетки, если и могут похвалиться, так только выправкой, которая при современных боях не имеет значения, и еще разве кулачной расправой над подчиненными. Вообще в последние года службы солдаты занимаются больше пустословием насчет «ты или вы», корча из себя дядьку унтера, требуют от молодых солдат буквально невозможного и всегда в грубой форме; зачастую подпускаются трехэтажные словечки, и начальству это нравится, которое отзывается о таких «унтерах» не иначе, как с похвалой: «Молодцы! В руках держат!»[74]