Быть вместе
Шрифт:
Она неохотно сжала в руке рукоятку револьвера и с отвращением посмотрела на оружие.
— Это «флетчер». Вы поймете, что им проще пользоваться, чем ружьем.
— Я не буду им пользоваться, мистер Бове.
Пожав плечами, он быстро вскочил на лошадь, предоставив Хашиму подсаживать Харриет в седло. У нее не было костюма для верховой езды, и ей было непривычно сидеть на лошади верхом по-мужски. Она слишком поздно вспомнила об отсутствии у нее навыков такой верховой езды, но надеялась, что лошадь поймет и будет послушной, однако еще сильнее она надеялась,
Они легким галопом скакали по акациевой роще. Пока широкая река не скрылась за зелеными зарослями, Харриет не обращала внимания, что осталась одна с Раулем, а арабы, обычно сопровождавшие его, отстали.
Интересно, подумала она, знал ли он до отъезда, что они так поступят, и если да, то зачем поехал с ней один? Ответить она могла только отрицательно: конечно, не ради дружеского общения, так как он скакал немного впереди, и его худощавая мускулистая фигура оставалась чужой и неприступной.
Харриет не стала размышлять далее об отсутствии арабов и сосредоточилась на своей лошади: пони, на которых она каталась в Челтнеме, не подготовили ее к езде на арабской кобыле. Среди кустарников и деревьев были разбросаны желтые раскаленные камни, а сквозь свисающую листву Харриет были видны бесплодные пространства, лежащие вдали от зеленых берегов Нила. Почувствовав, что ее лошадь становится заметно беспокойнее, Рауль оглянулся и нахмурился, так что его брови почти сошлись на переносице, а проехав еще несколько шагов, он остановился, и его тело напряженно застыло.
— Что это? В чем дело?
Харриет с трудом остановила свою лошадь рядом с ним.
Быстро подняв руку, он призвал ее к тишине и напряженно прислушался. Харриет ничего не слышала, однако не только ее лошадь, но и лошадь Рауля закусила удила и в страхе подняла уши. Харриет увидела, что рука Рауля потянулась вниз к пистолету, и почувствовала, что у нее на затылке выступили капли холодного пота. Тишина была зловещей — птицы, порхавшие у них над головами, разлетелись с громкими тревожными криками, и только покачивающиеся листья напоминали об их недавнем присутствии.
— Думаю… — тихо заговорил Рауль, но в этот момент ее кобыла встала на дыбы и забила копытами, а Харриет пронзительно вскрикнула.
Она увидела, как рука Рауля метнулась к ее поводьям, но он на несколько дюймов промахнулся, и ее кобыла бешеным галопом понеслась вперед. Песок, камни, кусты и ползучие растения превратились в расплывчатое пятно, ноги Харриет выскользнули из стремян, она из всех сил старалась удержаться на лошади. Выпустив поводья, обхватив руками потную шею лошади и прижавшись лицом к гриве, она беспомощно скакала к пустыне. Сквозь ужас она смутно услышала крик Рауля и стук копыт позади, а потом ее кобыла прыгнула через препятствие, и руки Харриет разжались. За долю секунды перед Харриет как в калейдоскопе промелькнули солнце и небо, а затем она ударилась о землю и осталась лежать неподвижно.
Харриет попыталась вздохнуть и не смогла, у нее было такое ощущение, что ее грудь сдавили
— Яупала, — тупо произнесла она.
Зарывшись лицом в ее волосы, Рауль держал ее, крепко прижимая к себе, и Харриет чувствовала, что он дрожит. Находясь в состоянии оцепенения, она не могла понять, что он делает, стоя на песке на коленях. Его глаза превратились в черные впадины на мертвенно-бледном лице, а от хладнокровия не осталось и следа. Неуверенно подняв руку, Харриет коснулась его щеки.
— С вами все в порядке? — спросила она, чувствуя, что ей становится легче дышать, боль в спине и груди уходит.
— Да, — осипшим голосом ответил Рауль, глядя вниз на нее, и от того, что она увидела в его глазах, желание, словно пламя, охватило ее.
— Нет… — слабо запротестовала Харриет, но затем, сдавшись, закрыла глаза, и он поцеловал ее долгим, глубоким поцелуем.
Не ответить ему означало для нее то же, что не дышать. Ее руки скользнули вверх и обняли его, и ее поцелуй был таким же жгучим, таким же страстным, как и его. Оторвавшись наконец от ее губ и подняв голову, он совершенно ошеломленно смотрел на девушку.
— Мой Бог, — тихо произнес Рауль, рассматривая правильной формы личико, нежные, очаровательные, чувственные губы и золотисто-зеленые глаза, которые мучили его и днем, и во сне.
— Я… Это было случайное… падение, — пролепетала Харриет, чувствуя, как краска заливает ей щеки.
Изумление исчезло с его лица, но странный блеск, появившийся в его глазах, в которые она заглянула, и при солнечном свете оставлял их такими же черными, как и в темноте. «Похоже, дням моей холостяцкой жизни суждено закончиться. Надо же было влюбиться посреди песков в мисс, едва вышедшую из классной комнаты!» — пронеслось у него в голове.
— Проклятая случайность, — хрипло произнес Рауль, снова целуя ее с разгорающейся страстью.
Бурная радость захлестнула ее от того, что отношения между ними опять стали такими же, как до Бербера. Харриет любила его всем сердцем, и ее поцелуи не оставили у него никаких сомнений в этом.
— У вас даже не рассыпались волосы, дорогая, — подняв голову и удивленно посмотрев на нее, заметил Рауль с улыбкой, слегка растянувшей уголки его рта.
— Я весь день буду ходить с распущенными, если вам нравится, — застенчиво отозвалась она.
— Это удовольствие только для моих глаз. — Он крепче обнял ее. — Не для Хашима и не для дюжины арабов.
— Вы так беспокоитесь обо мне? — Она покраснела от смущения.
— Очень беспокоюсь.
У Рауля в нежданной улыбке блеснули белые зубы: будь он проклят, если собирается сделать предложение руки и сердца посреди пустыни!
Он нежно подняв Харриет на ноги, взялся за поводья лошади.
Ее лицо сияло: Рауль любил ее так же сильно, как она любила его, Харриет могла судить об этом по выражению его глаз, по тону голоса.