Быть. Том 2
Шрифт:
Исчезла тоска, с ней доля испуга, –
Мир светом сиял 14 в удивление:
И плавно фигуры, эгидою чуда,
Пускали волною свечение…
Желания свет, на краю обрыва
Отрады наполнив мешок,
Нёс впредь невзирая на мира
Невзгоды сомнения впрок.
Я звучье слыхал, но только испуга,
Всех одичалых издали.
Неслись, быть словно чуда
14
«как за стеклом, наполненным доверху субстратом, выступающим проекцией подсвеченной лучами кристальной
У них насильно забрали…
2:5
Я жизнь сжигал в иные судьбы,
Свою ласкать забыв ланит,
Шёл тесны освещая гурьбы,
Тех вызволяя из гранит. 15
Я жизни свет, чьи мысли скупы,
Кутал обетом чей пьянит:
Увы, пусты были и глупы
Их судьбы полные обид,
Всё возбраняя воочию,
Что освещая нёс в поклон, –
15
Как отражение воспоминания о некогда существовавшем.
Виска крутив, плевали в след,
Да полной грудью горечью
Вдыхая быт, чей век зловон
Всех возбраняли сути вед.
Их бред бесед
Всецело водил хоровод.
Глаз будто след
Прикрас обозревал восход:
Во свете чьих никто не знал, –
Но я ведал; их крах вслед ждал.
Их быт, исполненный интриг,
Манил, твердя, не в унисон
Сердечной волью, чьих ланит
Забыли целовать в поклон.
Извечно качеству отдавшись
Устою суеты 16 стихии,
Навеки там, увы, оставшись,
Те погибали, смеявшись поныне…
2:6
Я жизнь сжигал, дабы воспрять
Смогли, грядущему сияв.
Во свет несясь, собой пленять,
Всей виртуозной оседлав.
И прежде чем глас вопия
Ваш осквернит моё дитя,
16
Ежель зреешь вопиющих, мысли жаждущих, крадущих, чьи покоя безмятежной созерцанию не давали, – то заверю дней гнетущих, не дающих истин внять, прожигаешь в свет пустую.
Чьё свет любя, несло порыв,
Строк источая на призыв,
Являю гласом всей Земля,
Неукротимой утоля:
Почём Вам знать, что движет мной
Лжи ненавистные Земле?
Вам лицезреть воздал я зной,
Откуда ведать, что на сердце?
Откуда взял Ваш тон дурной,
Решил, что он был дверцей?
Ли иначе не приснилось,
Как всё то, что не свершилось?.. 17
17
Любое виденное – не стоит воспринимать буквально, покуда буквально – совсем всегда иначе. Взгляд на одно и то же обстоятельство, спустя некое, апостериорно, – всегда будет иным.
2:7
Живущий отныне в помине поймёт,
Что истина в сердце забитом живёт: 18
Но только ли надобно это ему?
Раз миг прожигает, то мир почему
Обязан век Его спасать?..
Тайн открывать, впускать благодать
Во чрево и сердце Его
Давным, что забытым живёт
В лице одного своего никого? 19
18
Хуже
19
Ибо кем ты был ответь? И себя имел ли треть?..
Живущий мечтает и всячески ждёт,
Час как настигнет, да в миг заберёт
В страну перемен, ответом взамен
Не требуя в свет ничего?
Неужто бредил, ли того?..
Невольно вопрос явлю от Него: 20
Ты вправду считаешь узришь, что мечтаешь?
Раз лишь разжигаешь ты Эго дури своего,
20
Всея Абсолютного Всего.
В лице одного, никого, своего?..
Как гостем являясь ты смеешь ломать,
Чего не в силах созидать?
Быть управлять, как смел иными,
Кто осязая млел живыми
Грядущий день узреть собой,
Безмолвий созерцав покой?
На край прикрас в лице всего,
Ценой вдосталь, что не падко…
Ты вправду считаешь,
Что сможешь понять,
Речей, что читаешь?
Чьих смысла объять
Ты прежде устанешь,
Стократно опять…
2:8
Дурной голове мало всегда,
Ей правит величие чувств.
Терпка слеза в душу льёт из ведра,
Топив галерею искусств. 21
Больной голове, как иссохшим вода,
Как хищнику ягоды куст, –
Вечно всего не хватает всегда,
Как обжоре, живот чей не пуст.
Дурна голова вовеки слаба:
21
То значит своей горечью к виденному «бессмысленному», всякому такому простому, глупому (хамство, злость, предательство), тобой воспринимаемому как ого-го-го не простое, ну ты же такой, что с тебя взять? – ты топишь галерею искусств, – то самое вдохновенное, от триумфального нисходящее, позволявшее зреть в чём-то обыденном нечто проникновенно необыкновенное, «волшебное»; другими всерьёз не воспринимаемое, ввиду их банальной серости, а не того, что в этом ничего нет. Во всём есть – всё. И даже больше, чем во всех вместе взятых. Просто дело в тебе. Глупом. Сером. Веществе.
Млеет мир покрыть пеленой,
Мечтая вовеки из жизни раба
Претворить, толкнув на убой…
…
Она легка, воздушна, не робка
И смыслов зреет правовой. 22
Но быть заверю, увы, в никуда,
Не ведёт, как к жизни хмельной… 23
2:9
Насколько жаждою успеха?
Вам не понять, но даже это
Придётся всуе объяснять… 24
22
Оставь своё, великодушный, ты мнение ценное при себе. Оно мне ни к чему.
23
Бороздивший Летучий голландец обречён вовеки на скитание; ибо судно без капитана дрейфует волею течения морского, а не убеждением в праведность неодушевлённого в его исключительную судьбу.
24
Ведь тот успех, не так успешен, как было твой, стремящийся, но в никуда!