Бытие
Шрифт:
Если сильные толчки обратили Тор к фатализму, то, казалось, живительный кислород произвел на Уоррена противоположное действие: он вскочил, пролез в прорезь, сделанную им же самим, и бросился к другой стороне зеленой ячейки, готовясь напасть на гигантский водородный отсек за ней и не обращая внимания на «умную толпу», которая кричала «Стой!»
Тор попыталась вплести в этот крик собственную мольбу, но обнаружила, что голос ей изменил.
«Ничего себе репортер», – подумала она, находя ироническое утешение в том, что ее очки снова передают происходящее толпе.
Живой образ героя в невероятно отчаянном положении.
Уоррен выглядел так, словно у него кружилась голова – от высокого содержания кислорода и от адреналина, – но не настолько, чтобы он не понял, что это значит. Со смесью страха и волнения он провел резаком по полимерной мембране – тонкой преграде, разделявшей два газа, стремящихся соединиться.
Чувственное восприятие возвращалось рваными отрезками.
Сначала сон, поток образов. Кошмарные видения гонялись друг за другом, их самих по местности из горящего стекла преследовало что-то опасное. По крайней мере так ее мозг истолковал смену состояний. Сожаление. Физическая боль. Неудача. Снова боль. Стыд. И опять боль.
Когда туман начал рассеиваться, сознание вернулось, и стало еще хуже. Все сделалось черным, лишь изредка сверкали алые вспышки. Эти вспышки рождались непосредственно из боли: так реагировали истерзанные нервы.
Слух тоже казался бесполезным. Подлинных звуков не было, все их вытеснил низкий настойчивый постоянный гул, от которого невозможно уйти.
И только один-единственный канал связи с внешним миром продолжал функционировать.
Голос. Тот самый, что бросал вызов ее снам, вспомнила она. Он надоедал, приставал, она не могла ему ответить, но он не исчезал. А теперь она хотя бы понимала слова.
«Тор? Ты пришла в себя? Мы не получаем сигналов от твоих очков. Но твой зубной имплантат продолжает посылать несущую частоту. Можешь ответить?»
После паузы сообщение повторилось.
И снова.
Значит, оно передается автоматически. Должно быть, Тор много времени провела без сознания.
«Тор? Ты пришла в себя? Мы не получаем сигналов от твоих очков. Но твой зубной имплантат продолжает посылать несущую частоту. Можешь ответить?»
Ее снедало почти непреодолимое искушение ничего не делать. Любой приказ, какой она посылала мышцам, заставляя их двигаться, усиливал ужасную жгучую боль. Казалось, единственный урок, который ей сейчас дают, – урок пассивности. Просто лежи, иначе усугубишь страдание. Лежи и жди. Может, умрешь.
К тому же Тор не была уверена, что ей по-прежнему нравится коллективный разум.
«Тор? Ты пришла в себя? Мы не получаем сигналов от твоих очков. Но твой зубной имплантат продолжает посылать несущую частоту. Можешь ответить?»
С другой стороны, у пассивности как будто бы имелся большой недостаток. Она давала боли союзника.
Скуку. Еще один способ пытать Тор. Особенно Тор.
К дьяволу все это!
Ценой огромного усилия она умудрилась шевельнуть челюстью – ей удалось на миг свести два левых клыка, потом сделать это еще дважды. Запись продолжалась несколько мгновений – достаточно долго, чтобы Тор испугалась осечки: ведь она отрезана от всего мира, изолирована и лежит в темноте.
Члены группы, должно быть, разошлись по своим делам. Работа, семьи, новости. Однако секунд через двадцать голос вернулся, живой и энергичный.
«Тор! Мы так рады, что ты пришла в себя!»
Тупая боль мешала, и Тор обнаружила, что ей трудно сосредоточиться. Но она сумела обвести одним клыком вокруг другого. Универсальный символический код – соответствие «вопросительному знаку».
<?>
Послание было принято.
«Тор, тебя обнаружили внутри трубы жизнеобеспечения. Спасатели нашли тебя среди обломков примерно двадцать минут назад, но, чтобы извлечь тебя, нужно время. Ты будешь на борту медивертолета через три-четыре минуты. Мы сообщаем врачам, что ты в сознании. Когда попадешь в больницу, тебе, вероятно, введут коммуникационный шунт».
Три быстрых удара.
<НЕТ>
Голос теперь звучал так, словно говорил посетитель у постели больного.
«Тор, будь паинькой, пусть профессионалы делают свою работу. За дело берутся специально обученные спасатели, и нам, любителям, следует отступить, верно?
Тебе обеспечат первоклассное медицинское обслуживание. Ведь ты героиня! Расстроила планы террористов и спасла несколько сотен пассажиров. Ты бы слышала, что говорят медики сотням собравшихся на поле корреспондентам. Даже твое повышение записали задним числом – раньше на несколько дней.
Теперь все тобой интересуются», – без какой-либо двусмысленности закончил голос в ее внутреннем ухе. Но, конечно, отдельные участники «толпы» почувствовали, что чувствовала она.
Иронию – еще один яркий утешительный приз, который Пандора обнаружила на дне своего злополучного ящика.
Тор не могла засмеяться, поэтому ее верхний клык дважды скользнул по нижнему – туда и назад.
<!>
Голос, казалось, понял ее и согласился.
«Да.
Мы, короче, решили сообщить тебе новости. Стукни, если хочешь узнать подробности о своем состоянии. Кроме резюме внешних событий».
Тор дважды явственно прикоснулась к верхней поверхности своего нижнего клыка.
«Поняли. Дальше пойдет резюме.
Как выяснилось, предполагалось вызвать крупную катастрофу цеппелинов. Но это должно было только отвлечь внимание.
Столкнув «Дух» с фрейтером, террористы вызвали бы страшный взрыв, и тот не просто на несколько месяцев вывел бы из строя порт цеппелинов, но и создал смертоносный огненный шар, который отвлек бы внимание служб безопасности. Все взгляды и сенсоры развернулись бы в другую сторону. В прочих отношениях меры предосторожности были бы ослаблены.