Бюро расследований Квина
Шрифт:
Энс дважды избирался председателем городского управления. Он был президентом Райтсвиллского исторического общества и старшиной прихода Святого Павла в Лощине, с холодным неодобрением относившимся к сторонникам заблуждений Низкой церкви, [42] которые отказы вались именовать пастора «отцом» Чичерингом. Его дед, генерал Мердок Уилер, был последним из райтсвиллских ветеранов Великой республиканской армии. [43] Его двоюродный брат, Юрайя Скотт Уилер, был директором артиллерийской школы в Файфилде и одним из
42
Низкая церковь — течение в Англиканской церкви, которое, в отличие от Высокой церкви, отрицает все католические ритуалы.
43
Великая республиканская армия — организация, основанная в 1866 г. и состоявшая из служивших в федеральной армии и флоте во время Гражданской войны. Последний ее член скончался в 1956 г.
Энсон Уилер не женился из-за матери. Его преданность больной миссис Уилер была поистине удивительной, и, когда она скончалась в возрасте восьмидесяти девяти лет, он выглядел как рыба без воды.
Разумеется, утверждали райтсвиллские леди, именно тогда Мейми Худ с ее сладким голоском приложила все усилия, чтобы завлечь в свои сети Энса Уилера — самого выгодного жениха в городе!
Мейми Худ была не только его экономкой — фактически прислугой, — но имела взрослого сына Делберта, унаследовавшего дурную кровь своего отца. В Элфе Худе с его радикальными идеями всегда было что-то странное. Элф окончил университет Мерримака, работая истопником, официантом и еще бог знает кем, — все чувствовали, что он готов на все ради лишнего доллара. Когда Элф открыл собственную адвокатскую контору на Стейт-стрит, он мог бы преуспеть, если бы играл по правилам. Луиза Гланнис была без ума от него и хотела бежать с ним. Гланнисы приняли бы его в семью, чтобы избежать кривотолков, но он вместо этого бросил Луизу и женился на Мейми Бродбек с Лоуэр-Уислинг! После этого у него не оказалось ни одного клиента с Холма или из Хай-Виллидж — Гланнисы об этом позаботились.
В итоге Элф начал бродить по улицам в поисках работы. Но это был 1931 год — разгар кризиса, — и вскоре Чарли Брейди застукал его при попытке взлома бакалейной лавки Логана. Чарли отвел Элфа в старую тюрьму на Плам-стрит, а следующим утром его обнаружили со вскрытыми венами. Через неделю после похорон Мейми родила ребенка.
Делберт оказался копией своего отца. Покуда Мейми занималась поденной работой, он рос типичным уличным пацаном из Лоу-Виллидж, таким же нахальным, как Элф, и с таким неуважением к чужой собственности. Делберт лелеял злобу против Райтсвилла и клялся, что, когда вырастет, рассчитается за то, что сделали с его отцом.
Парень буквально напрашивался на неприятности. Корейская война могла бы его исправить, но он вернулся менее чем через год, раненный в грудь и еще сильнее озлобленный. К тому времени Мейми уже работала экономкой у Уилеров, и единственным занятием Делберта было сидеть на их кухне, отпуская саркастические замечания по адресу семейств с Холма. Ради Мейми Энсон Уилер принял его на фабрику, но Делберт проработал там только три недели. Однажды во время ленча Энс застал его произносящим речь перед большой группой рабочих, разъясняя им, как глупо терпеть подобные условия труда. Естественно, Энс сразу же его уволил.
Единственной тайной во всем деле, по словам райтсвиллских леди, было то, каким образом Энсон Уилер после этого женился на Мейми Худ. Энс получил то, на что нарывался, — две трещины в черепе и потерю пятнадцати тысяч долларов. Когда Делберта наконец отправят в тюрьму штата, добавили леди, весь город будет спать спокойнее.
— Я отвезу вас на Холм повидать Мейми и Дела, — с энтузиазмом предложил Эд Хотчкис.
— Подождите, Эд, — сказал Эллери. — Кто адвокат Дела?
— Морт Данциг. Его офис над писчебумажным магазином отца, возле кинотеатра «Бижу» на Лоуэр-Мейн.
— Я схожу к Морту, а вы пока попросите вашу кузину Мейми привезти туда Делберта. Предпочитаю побеседовать с ними на дружественной территории.
— Кто сказал, что она дружественная? — буркнул Эд и повел свое такси, вдвое превышая дозволенный законом предел скорости.
— Не знаю, мистер Квин, — промолвил лысеющий сын Бена Данцига в своем офисе на шумной Лоуэр-Мейн. — Против него очень веские косвенные улики. А если даже я не уверен в его невиновности… Я умолял Мейми нанять другого адвоката, но она зациклилась на мне…
— Кто будет председательствовать в суде, Морт?
— Судья Питер Престон — из Престонов с Холма, — мрачно ответил Морт Данциг. — Если бы он не болел этой зимой и судебный график не был бы заполнен до отказа, я бы не смог так надолго задержать процесс.
— На чем основывается ваша защита? — Данциг пожал плечами:
— Нет точной идентификации. Деньги до сих пор не найдены. Короче говоря, на негативных факторах. Что еще я могу сделать? У парня нет алиби — он говорит, что бродил в лесу вокруг водопада Грэнджон — потом он пытался убежать, по его вине бедняга Джип Джоркинг попал в больницу, да еще этот чертов носовой платок… — Молодой адвокат с надеждой посмотрел на Эллери. — Вы думаете, что Дел Худ невиновен?
— Еще не знаю, — сказал Эллери. — Дел помог мне в одном деле, когда работал коридорным в «Холлисе», и я помню его славным смышленым мальчуганом. Кто внес за него залог, Морт?
— Энсон Уилер.
— Уилер?!
— Ну, он ведь теперь женат на матери парня. Вы ведь знаете, какого причудливого кодекса придерживаются семьи на Холме.
— Тогда почему Уилер предъявил обвинение?
— Это другая статья того же кодекса, — сухо отозвался Мортон Ф. Данциг. — Я не претендую на ее понимание… О, входите!
Мейми Худ Уилер была крепкой пухлой женщиной, выглядевшей как Всеамериканская Мать, одетая для ежегодной церемонии. На ней были модная шляпа и пальто из персидского каракуля, сверкающие бостонской новизной. Однако Бостон ничего не мог сделать с ее руками — они были слишком натруженными и не подлежали ремонту (правда, сейчас их скрывали перчатки). Судя по глазам, она плакала с сентября, а сейчас был январь.
Если бы она перестала плакать, подумал Эллери, то была бы привлекательной женщиной, что бы там ни говорили райтсвиллские леди.
— Не могу ничего вам обещать, миссис Уилер, — сказал он, взяв ее за руки.
— Я знаю, что вы спасете моего Дела, — всхлипывала женщина — голос у нее был мягкий и на удивление мелодичный. — Благодарю вас, мистер Квин!
— Мама! — Высокий худощавый парень выглядел смущенным. — Здравствуйте, мистер Квин. Зачем вам беспокоиться из-за меня?
— Дел, — сказал Эллери, глядя ему в глаза, — ты ограбил своего отчима на Ридж-Роуд 21 сентября и забрал жалованье для служащих, которое он взял из банка?