Бывшая для мажора. Она не уйдет
Шрифт:
Я подавила вздох.
– Наверняка спам.
Осторожно опустившись на пол, взяла протянутый смартфон.
– Pronto?
– Это я, - раздался в динамике до боли знакомый голос.
Сердце замерло… Затем забилось в несколько раз быстрее. Альдо уже ушел - не стал мешать мне заниматься йогой. И все равно я понизила голос, перешла на русский.
– Зачем ты мне звонишь?
– Хотел в последний раз с тобой поговорить, - его тон был спокойным, только немного отстраненным.
Я привычно закусила губу, чтобы попытаться заглушить ту же боль.
–
– Ника, завтра я улетаю в Милан. Нас будет разделять пятьсот километров. Можем мы хоть раз просто поговорить?
Мне хотелось снова ответить что-то вроде, «Ты уже и так все сказал», «Мне незачем тебя слушать», «Нам нет смысла говорить друг с другом».
Но вместо этого я кивнула.
– Ну, давай поговорим, - с трудом произнесла из-за кома в горле.
– Мы можем где-нибудь встретиться?
– Это не очень хорошая идея.
– Завтра я улетаю. Это будет наша последняя встреча, Ника.
Его голос все еще был спокойным. Я сделала глубокий вдох.
– Хорошо, мы можем встретиться через час в парке Вирджилиано - я собиралась пойти погулять с сыном.
– Тогда до скорого.
Он отсоединился.
Что он хочет мне сказать? Я была уверена, что не хочу этого знать. Последний раз… Он говорит, что мы увидимся в последний раз. Зачем нам видеться?
Но сегодня я уже не смогла заставить себя ни позаниматься йогой, ни помедитировать. Спустившись в его комнату, я одела Пашу в фирменный спортивный костюмчик, точь-в-точь как у взрослых, но крошечный, по-детски милый. И, пройдя к себе, сама оделась в удобную одежду по погоде.
Вместе мы вышли из фамильного особняка моего мужа, двинулись в сторону небольшого парка, разбитого в нашем квартале. Я держала малыша за ручку, отвечала на его бесконечные вопросы, слушала забавный лепет. С чего же мне было жалеть о том, как сложилась моя жизнь? Ведь у меня был он. Ребенок, мой ребенок. Только мой, и неважно, кто его отец.
Вот она, реальность. Не мечты, которые не стоят и ломаного гроша. Рано или поздно всем приходится расставаться с мечтами, и что в этом такого?
Пройдя вдоль живописных улиц, бульваров и аллей, с их роскошными домами в нежном затейливом кружеве лепнины и резного мрамора, по традиции кинув по монетке в каждый из встреченных нам на пути фонтанов, мы подошли к воротам, ведущим в парк. И возле одной из створок я увидела его… мою несбывшуюся мечту.
При одном взгляде на него, я снова поняла, что все слова, которыми я тщетно пыталась успокоить себя, привести в чувство, на самом деле не имели силы. Как та ложь, которой я привыкла жить.
Потому что мечты не дружат с логикой, а любовь не слушается здравого смысла.
Как бы нам не хотелось обратного…
***
– Привет, - улыбнулся Давид.
Улыбка не коснулась его глаз.
Он хорошо выглядел. По-особому стильная одежда, эксклюзивные часы на запястье. Полные губы немного неправильной формы с острой ложбинкой лука купидона. Черные волосы с легкой небрежностью уложены наверх.
Только на красивом лице тонким флером застыло какое-то чувство. Возможно, печаль. Или усталость. Страдания оставили на нем след, они неуловимо читались в темных тенях под его глазами, чуть заострившихся скулах. Или, возможно, мне просто так показалось?
– Привет.
Мы стояли, молча глядя друг на друга. Потом так же молча пошли по широкой дороге, с двух сторон засаженной деревьями. И все так же, не говоря ни слова, дошли до небольшой детской площадки, скрытой за кипарисовой изгородью.
– Куда хочешь пойти?
– отвернувшись от Давида, присела на корточки рядом с сыном.
– На горку?
– Нет!
– весело пискнул Паша.
– На карусель?
– Нет!
– На качели?
– Ага, - улыбнулся, довольный тем, что я угадала.
– Ну, пойдем на качели.
Посадив его в желтое пластиковое креслице, подвешенное на цепях, начала его несильно раскачивать туда-сюда.
– Можно?
– Давид подошел с другой стороны, взялся за цепь одной рукой.
Кивнув, я отошла в сторону, встала напротив них. Он начал раскачивать Пашу, как это делала я, спокойно, неторопливо. Выражение на его лице по-прежнему было отстраненным.
Мне было нелегко смотреть на них вдвоем. Сердце в очередной раз скакнуло, покрылось инеем.
– О чем ты хотел поговорить?
– заставила себя произнести.
Его рука замерла. Он медленно поднял на меня глаза, словно ему трудно было это сделать.
– Просто… Ни о чем.
Конечно, нам было не о чем говорить. Что я ожидала от него услышать?
– Ясно, - с горечью кивнула я, чувствуя, как в моих глазах снова закипают слезы.
На какое-то время мы оба замолчали.
– Славный малыш, - криво улыбнувшись с сожалением или грустью, Давид погладил моего сына по головке.
Внезапно я почувствовала, что больше не могу находиться рядом с ним. Что еще несколько секунд, и я больше не смогу произнести ни слова, сделать ни шага.
– Идем, зайчик, нам пора домой.
Спустив Пашу на землю, взяла его за ручку, повернулась к выходу из парка.
Но тут за моей спиной снова послышался его голос…
– Ника… я отдал бы что угодно, чтобы это был я!
Мое сердце пропустило удар, и я обернулась. Он сделал пару шагов и оказался совсем близко от меня.
– Завтра я уезжаю. Я знаю, что между нами уже ничего не будет. Никогда не будет, как прежде. Просто хотел еще раз тебя увидеть, - он вглядывался в мое лицо, и мне казалось, что я вижу что-то сквозь отчуждение в его глазах.
– Ника… - негромко произнес мое имя.
– Я отдал бы все. Но видно… не судьба.
– Давид… - я опустила голову.
Между нами уже ничего не будет, как прежде… По моей вине.
– Давид… Прости меня, - выдохнула я.
– За все. За то, что я сделала. За то… как тогда поступила. Если бы… Прости.
Давид отдал бы все, чтобы Паша был его ребенком. Его, а не его отца. Он мечтал об этом. У него тоже была мечта, которой уже не суждено сбыться. Я и не знала, как для меня было важно, что он хочет быть папой моего мальчика, хочет, чтобы мы были вместе, все втроем. Не знала, пока не потеряла это.