Бывшая под елку

Ройс Мэри

Говоря о проблемах.

На экране высвечивается «Шурик». Странно. Может, что-то забыла?

— Ты так быстро соскучилась? — отвечаю на звонок, но в ответ на мою усмешку тишина, разве что слышатся какие-то помехи, от которых что-то тревожное сдавливает сердце. — Алло? Саш?

— Тимур… Я… я не знаю, что делать, — произносит она дрожащим голосом, отчего тревога за жалкие секунды трансформируется в вопящую сирену.

Блядь.

— Что случилось? Ты в порядке? — уже без шуток.

— Д-да… Я не знаю как… Я… Я ехала медленно, но все равно не сразу

заметила… — она всхлипывает так сильно, что договорить у нее не получается. Черт возьми, я никогда не любил ее слезы, но сейчас они другие, и грудь мгновенно сковывает неприятное чувство.

— Что? Кого не заметила?

— А-аварию. Фуру развернуло поперек дороги, но из-за снегопада я ее не сразу увидела, и, — всхлип, — и меня занесло. Тимур, мне так страшно. Я не знаю, что делать…

— Так, не паникуй, — жестко обрываю ее истерику, — я сейчас за тобой приеду. Не глуши машину и никуда не выходи. Заблокируй двери, хорошо?

— Хорошо… — Я уже почти отключаю звонок, но в последний момент слышу, как она зовет меня. — Тимур!

— Да?

— Спасибо…

Саша сама отключается, а я стою и смотрю на погасший экран мобильного. Я так давно не слышал от нее слов благодарности. Что сейчас немного в ахуе.

Жаль, что обстоятельства далеко не самые приятные. Но сейчас не время думать об этом, нужно как можно скорее ее вытащить.

На машине в такую погоду вряд ли получится разъехаться, так что придется брать снегоход, а Саша совсем не одета для таких приключений. Бросаюсь к кладовке, где у меня хранится всякая походная экипировка и резко останавливаюсь.

Блядь! Марина. Если фура перегородила дорогу, то такси сюда тоже не доедет. Охрененно. Как, черт возьми, оставить эту роковую пьянчужку наедине с Женей? Твою ж мать!

Снова достаю мобильный и, раздраженно взъерошив волосы, набираю единственного человека, который может мне сейчас помочь:

— Алло, Ден! Выручай.

Глава 2

Вдыхая холодный воздух через нос, я набираю ход, раздраженный на самого себя за то, что не остановил Сашу. Знал ведь, что ничем хорошим эта поездка к Игогошеньке не кончится. Но разве ее остановишь?

Спустя двадцать минут пути сквозь плотную стену метели я едва различаю красный свет габаритов и понемногу сбавляю скорость.

А когда различаю скрюченный силуэт около машины, заметенный снегом, не сразу узнаю в нем дрожащую Сашу. Какого, блядь, хрена?

Глушу снегоход и, спрыгнув, срываюсь в сторону ходячего снеговика, который едва передвигает своими тонкими ножками в мою сторону.

— Т-Тим-мур… — жалобный стон.

Ловлю ослабевшее тело и быстро отряхиваю Сашу от снега, после чего закидываю ее на плечо и накрываю рукой задницу, сверкающую из-под тонкой ткани платья. Черт, она как ледышка.

— Твою мать, Шурик, — едва ли не рычу я, испытывая желание и прибить, и одновременно пожалеть ее. — Я же просил тебя сидеть в машине и не высовывать нос, — ворчу, шагая к снегоходу с замерзшим грузом на плече. — Какого хрена ты выперлась из своего

спичечного коробка? На улице мороз, а ты светишь тут своим богатством!

Ставлю ее осторожно на землю и проверяю, сможет ли она удержаться в вертикальном положении без моей помощи, прежде чем открываю багажник и достаю обмундирование.

Опускаюсь перед ней на колено и, посмотрев на нее выжидающе снизу вверх, подставляю одну штанину, чтобы она сунула туда свою стройную ногу в блядском сапоге. И только сейчас замечаю, что на ней чулки. Пиздец. В минус тридцать.

— Саня, блядь, — цежу сквозь зубы, помогая ей опереться о мое плечо, чтобы натянуть вторую штанину. — А чего ты с горки не покаталась? Или ангелов снежных не поделала? Рейтузы как раз по погоде. Ажурные. С вентиляцией. Как Дед Мороз прописал.

— Х-хват-тит, Б-бе-л-лов…

Встряхиваю ее, как маленького ребенка, натягивая огромные для нее штаны до груди. Затем вытираю лицо рукавом и, опершись о колено, поднимаю голову:

— Ты мне лучше скажи, чего тебе в машине не сиделось?

— Я… — клацает зубами. — Я п-а-поп-пи-исать хотела. — Порыв ветра обрывает дрожащий голос Саши, и я встаю, чтобы притянуть бедовую к груди. Она цепляется за рукава моего пуховика, обжигая шею своим горячим дыханием. — Я в-вылезла… а д-дверь… зах-хлопнулась.

Запрокидываю голову и беззвучно усмехаюсь, но Саша чувствует это по моим дрожащим от смеха плечам.

— Ну хоть пописала? — выдыхаю сдавленно, глядя в непроглядное небо.

Зараза издает мычащий звук и бьет меня кулаком по плечу. Правда, удар такой слабый, что я едва его ощущаю.

Снова отстраняю Сашу от себя и беру куртку, но сначала вручаю ей шапку и рукавицы, одну из которых она роняет в снег.

Наклоняюсь, чтобы поднять, но улавливаю какое-то движение и едва успеваю поймать заваливающуюся на меня Сашу. Прижимаю покрепче к себе и, запрокинув ей голову, смотрю в остекленевшие от холода глаза.

— О-оу, хочешь согреться старым проверенным способом? — отшучиваюсь я напряженно, возвращая нас в вертикальное положение.

Но она не успевает ответить мне, потому что я уже ловко упаковываю ее в куртку в два раза больше нее самой, прямо поверх шубы. Шурик что-то там бубнит, — надеюсь, признание в любви, а не ее типичные проклятья, — но я пропускаю все мимо ушей, когда натягиваю на нее шапку, а сверху два капюшона.

Пока она возится с варежками, я подхватываю ее на руки и усаживаю на снегоход спиной к рулю и лицом к себе.

Только в целях согревания. Не садить же мне этого снежного ежика лицом к ветру и снегу?

В этот момент в моем кармане начинает вибрировать телефон. По дороге сюда он уже оповещал меня о нетерпеливом абоненте, но было не до этого. Сейчас, когда Саша уже как минимум тепло упакована, я все же достаю мобильный. Блядь. Ден. Первое желание — сбросить звонок, но потом я думаю, что это может быть что-то по поводу Женьки, и отвечаю.

— Сукин ты сын, Белый! — раздается рычание на другом конце провода. — Какого хера ты не сказал, что она блондинка?!