Бывшая под елку
Шрифт:
Женя строит бровки домиком.
— Почему?
— Потому что… мне и твоему папе вместе не очень хорошо… — Делаю глубокий вдох. — Это сложно объяснить. Когда вырастешь, думаю, ты поймешь меня.
Женя недоуменно хмурится:
— Но ты же сама сказала, что я взрослая?! Но я не понимаю тебя, мамочка! Ты же вернулась? И спала в комнате папы. Я видела…
Незаметно вздыхаю и с нежностью заглядываю дочке в глаза.
— У меня сломалась машина, и я сильно замерзла, а папа меня… ну, скажем… спас.
— Так вы не поженитесь снова? — спрашивает она и оглядывается на папу, а потом снова смотрит на меня, и я замечаю, как ее нижняя губа начинает дрожать.
— Ну же, милая. Чего ты так расстраиваешься? Мы все равно остаемся семьей. У тебя есть и мама, и папа. И пусть мы живем отдельно, но посмотри на это с другой стороны. Зато у тебя в два раза больше подарков, — пытаюсь отшутиться.
Женя уже вовсю пыхтит, пытаясь сдержать слезы, опускает голову и грустно произносит едва слышным голосом:
— Значит, все-таки не дошло мое письмо, и мое желание опять не сбудется… Я его каждый год загадываю… а меня никто не слышит.
Вдруг она решительно поднимает голову и, выдернув руки из моих ладоней, сердито выкрикивает:
— Дед Мороз плохой! И вы плохие! Не хочу этот дурацкий Новый год! Ничего не хочу!
По ее щечкам уже текут слезы, и я с трудом сдерживаю большой ком, раздирающий горло. Я тянусь к ней, чтобы обнять, утешить, но Женя вырывается и уносится наверх, громко топая по лестнице, после чего раздается хлопок двери.
С минуту я еще сижу в одной позе, а потом встаю и, смахнув украдкой слезы, поднимаю взгляд на помрачневшего Тимура.
Мы смотрим друг другу в глаза и, уверена, оба видим ту боль, которую причиняют нам слезы дочери. Но помимо боли и разочарования я чувствую, как во мне закипает беспомощная ярость.
— Обязательно было меня относить в свою кровать? — произношу напряженным голосом. — Видишь, к чему все это привело?
— Саш, не нужно рычать на меня. У нашей дочери вполне нормальное желание и потребность в полноценной семье.
— И что теперь делать? Изображать из себя любящую пару на радость дочери?! Как ты себе это представляешь? Мы ведь и суток с тобой не продержимся!
— Но можем попробовать, — на полном серьезе говорит он. — Хотя бы на Новый год. Встретить его вместе. Дороги все равно замело. Чтобы их расчистили, как минимум неделю надо.
— Я не могу остаться здесь на неделю.
Я встаю и, собрав волосы на макушке, тяжело выдыхаю. Подхожу к окну и ударяюсь о прохладное стекло лбом, прикрывая глаза.
— Тебе все равно сейчас никуда не уехать, Саш. Думаю, мы можем сделать исключение и потерпеть общество друг друга ради дочери.
Мои глаза резко распахиваются, но я по-прежнему смотрю в окно. А точнее на отражение приближающегося Тимура.
— Это запрещенный ход, Белов.
— Но ведь работает? — улыбается он. — Устроим Женьку настоящие семейные выходные. Как насчет похода за елкой?
Глава 6
Тимур
— Сейчас?! — удивляется Саша.
— Совсем меня за изверга принимаешь? Я даже врага с похмелюги в лес не потащу. А тебя тем более. Знаю. Проходил. — Выставляю ладони вверх, мол, я сваливаю. — Будешь всю дорогу страдать, стонать, и назад придется тащить тебя верхом на елке. — Саша резко оборачивается и, зарычав, пытается меня ударить, но я легко уворачиваюсь от нее, не в силах сдержать смех. — Да ладно тебе, Шурик. Расслабься. Я пошутил. Просто стемнеет скоро. Мы лучше с утра.
Она устало вздыхает и, потерев лоб ладонью, прячет коготки обратно.
— Пожалуй, ты прав. Да и Женя сейчас не в духе. — Пауза. — Вот что мы за родители? — Саша качает головой. — Довели ребенка. Пойду поговорю с ней.
Она уже порывается к лестнице, но я ее останавливаю:
— Давай лучше я, а ты пока позавтракай и отлежись, чтоб быстрее оклематься.
Саша продолжает смотреть в сторону второго этажа, а от меня не ускользает ее тусклый взгляд и затравленное выражение нежного лица. Она сомневается. Я буквально вижу, как в ней борются желание сделать по-своему и согласие послушаться меня. Но Саша зря ищет во мне врага. Я разделяю то же самое чувство тревоги за нашу дочь. Поэтому не давлю на бывшую. Кто-то должен начать уступать. И каково же мое удивление, когда этим кто-то оказываюсь не я. Потому что в итоге Саша сдается и, согласно кивнув, шаркает ногами в сторону кухни.
Проводив ее взглядом, я взбегаю вверх по лестнице и тихонько стучу в комнату дочери, вот только она не отзывается. Тогда я сам открываю дверь и вижу, как она понуро сидит около клетки своего кролика и просто смотрит на него, безучастно трогая пальчиком его ушко.
Нарочно закрываю дверь погромче, выдавая свое присутствие, но Женя даже головы не поднимает, а наоборот отворачивается и закрывается еще сильнее.
С женщинами никогда не бывает просто. Тем более с обиженными.
Мысленно собравшись, натягиваю улыбку и с энтузиазмом сажусь рядом с дочкой на пол.
— Ну ты чего, Женек, нос повесила? Деда Мороза со счетов списала. Как же он исполнит твое желание, если Новый год еще не наступил? Дедушка Мороз просто еще не доехал до нас.
Женя заинтересованно косится на меня и робко спрашивает, шмыгнув носом:
— Правда?
— Конечно! А чтобы он не заблудился, завтра мы все вместе пойдем за елкой и украсим ее красивой, яркой гирляндой! Тогда он наш дом ни за что не пропустит!
— За елкой?! Настоящей?!
В Жениных глазках снова загорается радостный огонек, и вот она забывает о своих обидах и уже всем телом поворачивается ко мне. Как же мало нужно ребенку для счастья и как легко дети умеют отбрасывать все плохое. Нам, взрослым, стоит у них поучиться.