Бывшие. Мой секрет
Шрифт:
— Сама-то ты чего хочешь на самом деле — чтобы Кир узнал правду о дочери или нет?..
Лиза как всегда — спросила так спросила.
Умеет она увидеть главное и бить сразу в болевую точку. Без пристрелки. И без жалости.
Для нее не существует неудобных вопросов. Она живет по принципу "правда неудобной не бывает". И не делает скидок на то, что кто-то ее принципов не разделяет.
Но на данный вопрос мне легко было отвечать, на него двух ответов быть не может.
— Конечно, не хочу. О чем ты? Я боюсь даже думать, что начнется,
— Уехала в Новосиб? — ухмыляется — я посвятила ее в свою легенду.
— Он и за это мне уже предъявил. Не поленился проверить, есть ли в моем стаже пункт о работе в новосибирском филиале банка. Представляешь?
— И как ты выкрутилась? — искренне интересуется сестра, даже чуть подается вперед и смотрит с азартом, словно мы с Кириллом участвуем в конном забеге, и она сделала ставку на одного из нас.
— Сказала, что место оказалось занято. Что тамошнее руководство подсуетилось и пропихнуло своего, а мне предложили менее выгодную должность, ну и я уволилась. В моменте сумела придумать только это, — кривлюсь я.
— Талантище, — восхищенно ширит глаза Лизка. — Врешь как дышишь.
— Да ну тебя, — отмахиваюсь. — А что мне было делать — правду ему сказать? Я узнала, что ты использовал меня, и сбежала к бабушке зализывать свои раны и рожать твоего ребенка?
— Правда стоит того, чтобы из всех доступных вариантов выбирать именно ее, — парирует нравоучительно-занудно. — Она существенно облегчает и упрощает жизнь.
— Упрощает… И что бы я делала сейчас с этой правдой? Что бы мы все делали? — ее неуместное умничание бесит меня, и я не сдерживаюсь.
— Кто эти мы? — холодно.
— Я, Дима, Кирилл с его невестой и, самое главное — Ева. Она считает своим отцом Димку, и он собирается официально ее удочерить, дать ей свою фамилию и отчество, чтобы мы стали одной семьей и ни у кого не возникало никаких вопросов.
— Каких вопросов, Рит? — Лиза выглядит потрясенной, даже "пришибленной", как она назвала меня саму чуть раньше, но я не реагирую — меня уже несет.
— Банальных, — огрызаюсь, не желая объяснять — ну все же очевидно.
— Ты хочешь отобрать у Евы отца?
— Я хочу дать ей отца, которого у нее не было и нет. Кирилл не хотел быть с нами, он называл меня бизнесом, а Еву проектом, который скоро закончится. А теперь у него новый проект и он снова втянул в него меня.
— В прошлый раз, насколько помню, его втянула ты. И была очень настойчива. А я предупреждала, что ничем хорошим это не закончится. Для тебя — в первую очередь.
— Если для тебя важно это "а я говорила", то да. Признаю, ты говорила, а я была дурой, что не послушалась. Но это уже случилось и это не изменить, и сейчас я изо всех сил пытаюсь не допустить еще одной катастрофы.
— Меня поражает твоя незамутненность. Или наивность. Не знаю, что хуже… — взвивается сестра, тоже перестав контролировать эмоции.
— Ты о чем?
— О твоем умении — или желании — видеть и слышать
— Не понимаю чего?
— А знаешь, Потемкин это здорово придумал. Красавчик! Лично я одобряю. — Она игнорирует мой вопрос.
— Что придумал?
— Этот "проект". С тобой именно так и надо действовать. Как, оказывается, хорошо он тебя знает. И еще лучше умеет в стратегии. Не ожидала от него. Это же просто топовая тактическая схема. Аплодирую сидя.
— Какая схема? Не понимаю, — начинаю раздражаться на ее полунамеки.
— Вот и не понимай дальше. Тебе полезно, — отвечает неожиданно зло.
И встает из-за стола. Ее движения нервные и дерганые.
— Прости, я сейчас не в состоянии с тобой говорить. Деньги за счет я тебе переведу. Родителям привет.
Сестра уходит, а я остаюсь за столиком таращиться на ее недоеденную тарелку.
— Вина? — подскакивает услужливый официант, я заторможенно киваю.
Глава 27. Ахиллесова пята
Со встречи с Лизой прошла почти неделя, а я не могу выкинуть из головы нашу странную пикировку на повышенных и расставание на такой ужасной ноте.
Постоянно прокручиваю воображаемую запись, останавливаясь на острых моментах и пытаясь понять, где была слишком резка и что же сестра хотела до меня донести.
Но до истины до сих пор не докопалась. Каждый следующий день этой недели безумнее другого, а "бесячие сады" отнимают все мое время и занимают мозг, так что на самоанализ ресурсов не остается.
Поначалу меня задели резкость и неоднозначность высказываний Лизки, но я быстро справилась с негативом и простила сестре ее прямоту — точно знаю, что она из лучших побуждений, а значит, обижаться, как минимум, глупо. Но также знаю, что звонить первой бесполезно. Если Баженова не готова говорить со мной, то даже не возьмет трубку. Поэтому жду, когда она остынет и позвонит сама.
И срываюсь из ванной, где перед сном купаю Еву, к брошенному на диване телефону, стоит ему разразиться мелодией на рингтоне.
Дочь остается с увлечением топить свой пластмассовый флот.
Увидев имя звонившего, я зажигаюсь радостной лампочкой, хоть это и не Лиза — сегодня я жду не только ее звонка. Уже два дня, как Дима в командировке, и вечерние разговоры — все, чем приходится довольствоваться.
— Привет! — весело мурлычу в динамик.
— Привет, милая. Как вы?
— Скучаем, — признаюсь честно чуть дрогнувшим голосом.