Бывшие. Сводный грех
Шрифт:
— Ты знаешь, я впечатлен твоей стойкостью. Не каждый бы выдержал такую травму, а ты даже не жалуешься, — заметил Максим, внезапно замедляя шаг.
— Что мне остается? — вздыхаю, пытаясь удержать вежливую улыбку. — Просто делаю что могу.
Он на секунду замолчал, затем быстро повернулся ко мне и взял за руку. Его прикосновение было слишком неожиданным, а отойти в сторону я не могла — моя нога еще не позволяла делать резких движений, и я была ограничена костылями.
— Алена, — начал он мягким, но слишком уверенным тоном. —
Его глаза блестели в свете фонарей, а ухмылка вызывала лишь раздражение. Я попыталась высвободить руку, но не смогла сделать это сразу.
— Максим, — начала я, но он вдруг склонился ближе, очевидно, намереваясь поцеловать меня.
Я не могла шагнуть назад или быстро отойти — боль в колене моментально пронзила ногу, и я едва не потеряла равновесие. Оцепенение от ситуации сковало меня на мгновение, и я не успела отреагировать. Все случилось слишком быстро.
И именно в этот момент я услышала резкий звук тормозов автомобиля. Раздавшийся голос заставил меня вздрогнуть:
— Макс, отпусти ее! — громко, с явной угрозой в голосе крикнул Алекс.
Я повернулась, и сердце в груди забилось быстрее. Алекс стоял рядом с машиной, его глаза пылали от ярости. Он резко захлопнул дверь, не сводя взгляда с Максима, который замер на месте, все еще держа мою руку. Это длилось всего секунды, но для меня тянулось как вечность.
54
Алекс
Сказать, что я охренел от такой сцены — ничего не сказать! Увидеть, как этот индюк, с которым я с детства не ладил, тянет свои руки к Аленке — это уже за гранью.
Макс всегда был тем еще хитрецом. Все в его жизни строилось на удобствах и выгоде. Скользкий тип, который умудрялся выкрутиться из любой ситуации. Мы никогда не были друзьями, несмотря на все попытки родителей свести нас. С самого детства между нами установился этот молчаливый договор: ты меня не трогаешь — я тебя не трогаю. И так было до сегодняшнего дня.
Но только не сейчас. Не когда он пытается тянуться к Аленке, как будто она очередная его "цель". Я чувствую, как внутри закипаю, едва сдерживаюсь. В голове отчетливо звучат мои собственные мысли: "В его же интересах отпустить ее. Раз… Два… Три…"
Он все равно держит Аленку за руку, как будто не понимает, что я уже в шаге от того, чтобы сорваться. Задыхаюсь от ярости, но не хочу устраивать здесь сцену.
— Макс, я сказал, отпусти ее! — повторяю сквозь зубы, но в этот раз тише и сдержаннее.
Максим, наконец, понимает, что я не шучу. Он медленно отпускает руку Алены, но ухмыляется так, словно делает это по своей доброй воле. Хочется вмазать, но я стараюсь держать себя в руках.
— Алекс, — цедит он, — чего ты такой напряженный? Я просто позаботился о ней, пока тебя не было рядом.
— Ты не заботишься, — отвечаю, подходя ближе и
Алена, стоя на костылях, выглядит уставшей. Она молча наблюдает за нами, и я вижу, как ей тяжело — физически и морально.
Предохранители сорвало, и я, не раздумывая, шагнул к Максу.
Одним движением схватил его за грудки и притянул к себе. Он даже не успел среагировать, только глаза расширились от неожиданности.
— Слушай сюда, — тихо, но с угрозой сказал я, — держись подальше от нее. Еще раз увижу, что ты тянешь свои руки к Алене, пожалеешь.
Макс пытался что-то возразить, но я сильнее сжал его рубашку, и он замолчал, глядя на меня с каким-то смешанным выражением — то ли страха, то ли злости. За долю секунды я понял, что именно это мне нужно: он не рискнет проверять, насколько далеко я готов зайти.
— Ты меня понял? — процедил я, нависая над ним. Макс молча кивнул, пытаясь сделать вид, что ему все равно.
В этот момент двери дома резко распахнулись, и на улицу вышли родители. Отец с Викой выглядели удивленными и настороженными. Вика сразу устремилась к нам, озабоченно глядя на дочь.
— Что здесь происходит? — голос ее был напряженным.
Я отпустил Макса, оттолкнув его чуть назад, чтобы было больше пространства между нами. Затем повернулся к ним, стараясь говорить спокойно, но решительно:
— Алена уезжает со мной. Сегодня же.
— Что? — одновременно выдохнула Вика, резко поднимая брови, а отец нахмурился. — Алекс, ты не можешь так просто забрать ее!
— Могу и заберу, — твердо ответил я, подойдя к Алене и обняв ее за плечи. — Она уже приняла решение. Ей нужно восстановиться, и я буду рядом с ней. Мы уже нашли квартиру.
— Алекс... — начала Вика, ее голос был дрожащим, как будто она пыталась удержать контроль над ситуацией. — Ей нужно остаться дома, здесь, где есть уход, помощь...
— Мы все обсудили, — перебил я. — Она будет в безопасности со мной. И ей не нужно все это давление.
Алена молча прислонилась ко мне, ее руки немного дрожали, но она не вмешивалась. Я почувствовал, как ситуация накаляется, и готовился к тому, что они не отступят так просто.
Отец окинул нас долгим взглядом, явно взвешивая слова. Лицо его было суровым, а в глазах читалось раздражение.
— Только учтите, — наконец заговорил он, в его голосе сквозила жесткость. — Как только уедете, к нам за помощью больше не обращайтесь. Ни за деньгами, ни за поддержкой.
Я почувствовал, как Алена напряглась рядом, ее рука сильнее вцепилась в мой локоть, но я не дал себя сбить с толку. Повернувшись к отцу, я твердо ответил:
— Мы не собирались обращаться. Сами справимся.
Его глаза сузились, но он больше ничего не сказал. Вика беспокойно взглянула на Алену, но промолчала, будто не хотела усугублять ситуацию. Тишина повисла над нами на несколько долгих секунд.