Бывшие. Верни мое сердце
Шрифт:
И мы снова ныряем в море юридических терминов, перебираем факты, строим предположения. Адвокат дотошно просматривает каждую бумажку, задает уточняющие вопросы. Я стараюсь не отставать, подкидывать свежие идеи. В какой-то момент ловлю на себе его удивленный взгляд. Ну да, не ожидал, что жена подсудимого окажется такой подкованной.
Незаметно пролетает час, другой. Наконец Виктор Алексеевич откладывает документы, удовлетворенно потягивается.
— Что ж, на сегодня хватит. Думаю, апелляцию мы подготовили что надо. Как только будет назначена дата слушания —
Киваю, поднимаясь. Да уж, про равновесие он загнул. Какое тут к черту равновесие, когда любимый за решеткой? Но побороть себя и впрямь надо. Нечего раскисать, нечего давать слабину. Если я сдамся — кто тогда Игорю поможет?
— Спасибо вам, — искренне говорю, пожимая адвокату руку на прощание. — Я даже не представляла, что можно вот так въедливо, скрупулезно все разложить по полочкам. Теперь понимаю, за что вам платят такие деньги.
Виктор Алексеевич усмехается, галантно распахивает передо мной дверь.
— Что вы, это моя работа. Тем более, когда клиент так настроен на победу — сам бог велел стараться. Поверьте, Марина, общими усилиями мы вытянем Игоря. Закон суров, но в нем есть лазейки. Были бы мозги и упорство.
На том и прощаемся. Выхожу из конторы, щурясь от неожиданно яркого солнца. Надо же, а с утра небо было затянуто тучами. Как знак свыше — мол, не все так беспросветно. Есть надежда, есть просвет.
С этими мыслями и решительным настроем еду в суд. Сажусь в такси, прокручиваю в голове все напутствия адвоката. Как себя вести, что говорить. Тяжелый том уголовного кодекса оттягивает сумку. Эх, не думала, не гадала, что когда-нибудь придется с ним так близко познакомиться…
Широкие ступени суда встречают меня холодным безразличием. Поднимаюсь, гулко цокая каблуками. Захожу в просторный, отделанный мрамором холл. Надо же, как много народу! И каждый — со своей болью, своей трагедией.
Иду к канцелярии, встаю в хвост очереди. Терпеливо дожидаюсь, пока скучающая тетка оформит мои документы. Расписываюсь на квитанции, забираю корешок. Ну все, апелляция подана. Колесо завертелось. Теперь только ждать, когда назначат слушание.
Выхожу на улицу, с наслаждением втягиваю прохладный осенний воздух. Достаю телефон, привычно набираю номер тюрьмы. Уточняю, не было ли вестей от Игоря. Не передавал ли он чего через адвоката? Увы, томительные гудки безжалостны. Никаких новостей, госпожа Нечаева. Звоните через неделю.
Засовываю мобильник в карман, отгоняю подступившие слезы. Ничего, прорвемся. Главное, не раскисать. Верить в победу и верить в любовь, которая горы свернет.
Бреду к остановке, кутаясь в пальто. Вдруг кто-то хлопает меня по плечу, оглушая свистящим шепотом:
— Марин, ты?! Вот так встреча! Сколько лет, сколько зим!
Оборачиваюсь и застываю в изумлении. Рядом стоит Ленка — моя лучшая подруга со студенческих времен. Та самая Ленка, с которой мы не разлей вода были. Пока жизнь не развела по разным городам и весям.
—
Сколько воспоминаний, сколько былого всколыхнулось в душе! Мы смеемся, тараторим наперебой. Обмениваемся новостями, обещаем обязательно созвониться. И внутри теплится радость — как славно, что хоть в этом мраке удалось повидать родную душу!
Прощаемся наконец, условившись пересечься на днях. Я провожаю взглядом удаляющуюся фигуру Ленки, и внезапная грусть накатывает на сердце. Ведь не расскажешь бывшей подруге, в какую историю я вляпалась… Не признаешься, что муж — за решеткой, в жизнь ворвался адвокат, а на душе — тоска и безысходность…
Тяжело вздыхаю, подставляю лицо холодному ветру. Ничего, и это переживу. Игорь — вот что сейчас главное. Его свобода, его судьба. А со своими горестями я как-нибудь сама справлюсь.
С этими мыслями захожу в подъехавший автобус. Прижимаюсь лбом к стеклу, не обращая внимания на недовольные взгляды пассажиров. Пусть смотрят, пусть косятся. Не они сейчас решают — жить мне или не жить.
Игорь, любимый, я все сделаю ради тебя. Добьюсь правды, верну тебя домой. Чтобы больше никогда не отпустить.
Автобус везет меня в неизвестность. Но я твердо знаю — мы будем вместе. Вопреки всему.
24
Следующие несколько дней проносятся как в тумане. Я с головой ухожу в работу, стараясь занять себя делами. Лишь бы не думать, лишь бы не вспоминать. Но мысли о предстоящем суде упорно лезут в голову, отравляя существование.
По вечерам без сил падаю на диван, включаю телевизор. Бездумно щелкаю каналы, не в силах сосредоточиться. Взгляд натыкается на счастливые лица с экрана, и горечь подступает к горлу. Эх, Игорек, и нам бы сейчас так — в обнимку, под пледом. Чай с малиной пить, старое доброе кино смотреть…
Глажу притихшего Леопольда, зарываюсь пальцами в мягкую шерсть. Кот тычется мокрым носом в ладонь, утешая. Спасибо, друг. Только ты и понимаешь, каково мне сейчас.
От невеселых размышлений отвлекает трель телефона. Вздрагиваю, тянусь к трубке. Номер незнакомый. Неужели из суда? Сердце колотится где-то в горле, когда нажимаю на кнопку приема.
— Алло, — хрипло выдыхаю, прижимая мобильник к уху.
— Марина? Здравствуйте, это Александр. Помните, мы с вами недавно столкнулись на улице? — раздается в трубке приятный мужской баритон.
У меня округляются глаза. Надо же, это тот самый импозантный красавчик, который подкатывал ко мне пару дней назад! Но откуда, черт возьми, у него мой номер?!
— Э-э-э… Да, припоминаю, — отвечаю, судорожно облизывая губы. — Но как вы меня нашли? Мы же не обменивались телефонами.
В трубке смущенное покашливание. Прямо вижу, как он лучезарно улыбается, подбирая слова.
— Тут такое дело… В общем, нас кое-что связывает. Не по телефону объяснять. Марина, вы позволите пригласить вас на чашечку кофе? Обещаю, ничего такого. Просто поговорить.