Бывшие

Орлова Настя

Он вздрогнул будто от удара. С каждым произнесенным мной словом его лицо становилось все мрачнее.

– Ты равнодушно слушал, как я рыдала, умоляя выслушать меня, а потом просто повернулся и ушел, ни разу не взглянув на меня. Не подумав о моем состоянии, о ребенке, в конце концов. И это при том, что весь день до этого я твердила тебе, что со мной что-то не так, но ты отмахнулся от меня, потому что тебя больше заботила очередная сделка, чем состояние твоей беременной жены, – я перевела дыхание, задыхаясь, мысленно погружаясь в тот ад пятилетней давности. – И в больницу ко мне ты пришел уже в обед, все еще воняя ее духами. И хотя я уехала с тобой домой, слишком слабая, раздавленная и потерянная, чтобы протестовать, и еще несколько недель

пыталась выжить в этой пародии на брак, мне было ясно, что все между нами кончено.

– Наш брак не был пародией… – потрясенно возразил Влад. – И той ночью я не спал с Татьяной, давай проясним хотя бы это.

– То, что не спал – в это я могу поверить.

– Да ты не слушаешь меня! – Влад в раздражении ударил ладонью по рулю. – Я говорю тебе в последний раз, что я никогда не спал с ней.

Я повернулась к нему и покачала головой.

– О каком доверии может идти речь, если ты даже сейчас нагло врешь мне? Ты отрицаешь свою связь с ней, а я знаю наверняка, что она у вас была. Она знает о тебе вещи, которые может знать только любовница. И она не раз делилась ими со мной.

Влад взъерошил волосы. Было видно, что он пытается подобрать слова, но ему это плохо удается.

– Хорошо. Это было единственный раз. Мы оба перебрали лишнего. И это случилось задолго до того, как мы с тобой начали встречаться и уж тем более, задолго до того, как мы поженились. Я не хотел тревожить тебя, подпитывать твою ревность. Но я клянусь тебе, что я никогда не изменял тебе с Татьяной в браке. И уж конечно, я не спал с ней в ту ночь…

Оттянув бабочку, Влад расстегнул верхние пуговицы на рубашке, словно воротник стал ему тесен, и посмотрел на меня.

– Это все уже не играет никакой роли, – сказала я, внезапно ощутив смертельную усталость. Мое хрупкое душевной равновесие итак было под вопросом, но то, что Влад впервые признал факт секса с Таней, пусть и, по его словам, очень давнего, окончательно добило меня. – Отвези меня, пожалуйста, домой.

– Ну уж нет! Я хочу выяснить все до конца. Расскажи мне, что произошло тем вечером у нас дома, – сказал он требовательно, а спустя секунду добавил уже более спокойно: – Пожалуйста.

Я обхватила себя руками и уставилась в окно, на проезжающие мимо автомобили. Свет фар слепил глаза. Но я смотрела на них, не мигая, воскрешая в памяти ужасные события пятилетней давности.

– Рассказать что? – наконец, произнесла я шёпотом. – Как меня пришел проведать мой друг Макс, которого я не видела много недель, потому что чувствовала себя так паршиво, что не могла выходить из дома и посещать занятия? Как он сказал, что любит меня и что готов взять на себя заботу обо мне и о моих детях, если я уйду от тебя? Или как он против воли поцеловал меня? А может быть, тебе интересно послушать, что было, когда в комнату ворвался ты? Когда ты избил его, а меня отбросил как половую тряпку, не дав мне даже слова сказать в свою защиту? Или, лучше, мне рассказать тебе, что когда ты ушел из дома, у меня началось кровотечение? – с ужасом я почувствовала, как мой голос предательски задрожал, а глаза наполнились слезами, но слова уже было не остановить. – И что я звонила тебе сотни раз, а когда дозвонилась, трубку сняла Таня, но я засунула свою гордость в одно место и умоляла ее сказать тебе, что я еду в больницу и что ты нужен мне? И что когда я, наконец, поняла, что в этот единственный раз, когда я так нуждалась в тебе, мне не стоит рассчитывать на твою помощь, я взяла себя в руки, вызвала скорую помощь и приехала в больницу, было уже слишком поздно? Или, может быть, рассказать тебе, как я чувствовала себя те три недели после смерти нашего ребенка? Ты забрал меня домой, но ни разу, ни разу не произнес ни одного слова сожаления, сочувствия, поддержки. Ты стал чужим. Соседом по квартире. Ты еще больше работал. А я сидела дома, пока не поняла, что и я не хочу хоронить себя заживо. И тогда я снова пошла учиться, брала все возможные внеклассные занятия, сидела в

парке допоздна, потому что мне было невыносимо приходить в пустую квартиру, зная, что меня встретит лишь мертвая тишина…

Я всхлипнула и закрыла глаза. Боже! Что, черт возьми, я говорю! Нельзя, нельзя мне открываться перед этим человеком. Показывать свою уязвимость. Давать ему возможность узнать, насколько сильно ранил меня наш развод, насколько невыносимо было жить без него первые годы в разлуке…

– Прости меня. Мне нет оправдания за поведение той ночью. Я даже не хочу пытаться найти какое-то рациональное зерно в своих поступках той ночью. Но я прошу тебя простить меня, – искренность и печаль в его взгляде и легкая дрожь в голосе не оставляли сомнений в том, что он действительно говорит то, что чувствует. Я почувствовала, как заныло сердце. Как боль вновь вырывается наружу, грозя затопить собой все вокруг. Не смотри на меня так, мысленно молила я, не смотри, пожалуйста…

– Это уже не имеет значения, – повторила я бесцветным голосом.

– Еще как имеет! – я почувствовала прикосновение его руки к своим сцепленным пальцам. – Не только ради прошлого, но и ради нашего будущего тоже. Мне не под силу изменить то, что случилось три года назад. Но я могу сделать так, что завтра было лучше.

Я замотала головой, отказываясь признавать это. Отказываясь от извинения, от предложения будущего, от его самого.

– Неужели ты думаешь, что можно так легко стереть все, что произошло между нами за последние две недели? – спросил Влад тихо. Я подняла на него глаза. Тусклый свет от ближайшего фонаря падал на его лицо, делая его напряженные черты еще более суровыми, точно высеченными из камня. Его золотистые глаза, сейчас совсем темные, смотрели на меня с гневом и негодованием, но за этим таилось что-то еще. Может быть, боль?

– Я не говорила, что это будет легко, – прошептала я. – Но попытаться стоит.

– Почему ты так сопротивляешься нашим чувствам?

– Потому что однажды чувства уже привели меня к тому, что я восстанавливала свою жизнь по кусочкам. И у меня нет никакого желания делать это снова. Потому что даже сегодня, стоило мне чуть-чуть ослабить свою оборону и подпустить тебя ближе, как ты бросил меня, едва увидев на горизонте Макса. Все твои психологические приемы и продуманные фразы ни к чему не приведут. Мы имеем дело с реальной жизнью, а не с сентиментальным романом.

– Тебе требуется реальность? – спросил он, внезапно теряя терпение, хватая меня за плечи и крепко прижимая к себе. В следующую минуту его губы прижались к моим и мой мир слетел со своей оси и закружился в открытом космосе. Он целовал меня с обжигающей страстью и невероятной нежностью, если такое вообще возможно одновременно. Его язык проник в глубь моего рта, и я почувствовала, что помимо воли отвечаю на его поцелуй. Кровь запульсировала в висках, в животе стало разливаться приятное тепло. Я понимала, что поступаю глупо и опрометчиво, но все мое существо тянулось к Владу невзирая на гордость и доводы рассудка. Его руки отпустили мои плечи. Одна переместилась ниже на спину, вторая стала нежно поглаживать шею, пока не спустилась на грудь и принялась ласкать ее сквозь шелк плаща. Я задрожала, а тело, помимо воли, выгнулось ему навстречу…

Влад отпустил меня также внезапно, как начал этот поцелуй. На его щеках играл лихорадочный румянец. Дыхание было тяжелым и прерывистым.

– Если ты хотел доказать, что я хочу тебя – это было лишнее, – произнесла я прерывающимся шепотом. – Мы давно выяснили это. А теперь, извини, я очень устала и хочу домой, – с этими словами я откинулась на сидение, все еще чувствуя пламя желания, разлитое по венам, и закрыла глаза, давая понять, что с воспоминаниями на сегодня закончено.

К моему облегчению, Влад не стал протестовать. И хотя я точно знала, что внутри у него бушуют страсти, он сдержался. С легким урчанием машина сдвинулась с места. Мы выехали на дорогу и до самого дома больше не произнесли ни слова.