Бывший будущий муж
Шрифт:
Джессика взяла сумку и спустилась вниз. Но избежать встречи не удалось. Найджел ждал ее, стоя на пороге кухни. Суровый, элегантно одетый в темно-серый шелковый костюм, он снова являл собой образцового мужчину, из прихоти занимающегося домашними делами.
— Садись, — приказал он и повернулся к плите. — Кофе и яичница будут готовы через минуту.
Он произнес эти слова, не глядя ей в глаза.
Почему? Стыдится самого себя? Что ж, в таком случае, он не одинок.
— Ты звонил в больницу? — деревянным голосом спросила Джессика, уронив сумку
Найджел кивнул, не оборачиваясь.
— Пока без перемен.
— Тогда мне пора ехать.
— После того как поедим, — безапелляционно заявил он. — Не думаю, что кто-то из нас вчера что-нибудь ел.
Мы полночи пожирали один другого, с горечью усмехнулась Джессика.
— Я не…
— Брось! Эту сцену мы отыграли еще у тебя в кухне, — осадил ее Найджел. — Не вижу смысла затевать все по-новой.
Другими словами, заткнись. Джессика сжала губы, прошла к столу и уселась. Если он сунет мне под нос яичницу, я, пожалуй, швырну ее ему в лицо, мстительно подумала она. Потом заметила ледяной взгляд синих глаз, словно Найджел услышал ее последнюю мысль, и ощутила, как волной накатила паника.
Не то чтобы она боялась его, нет, вовсе нет. Только вот выражение лица было очень уж настораживающим. Лучше бы он снова отвернулся — она явно предпочитала смотреть ему в спину. А еще больше, не смотреть на него вовсе. Поэтому когда Найджел поднял кофейник и направился к столу, она благоразумно опустила глаза.
Потом он замер — увидел ее лежащую в дверях сумку. Воздух снова сгустился от напряжения. Сейчас он скажет что-нибудь о прошлой ночи, подумала Джессика и внутренне сжалась.
Если да, то я немедленно уйду, даже если мне придется швырнуть в окно чем-то тяжелым, желательно чугунным.
— Насчет прошлой ночи…
Джессика вскочила как ужаленная.
— Я хочу извиниться…
На дрожащих ногах она направилась к двери.
— Джесси!
— Нет! — Она яростно обернулась. — Не смей говорить мне, как ты жалеешь, что это случилось! Слышишь? Не смей, Найджел! Не смей!
— Я слышу, — очень тихо ответил он.
Тут Джессика посмотрела на него, по-настоящему посмотрела и увидела именно то, что и ожидала: красивое, но каменное мужественное лицо с выражением глубочайшего раскаяния и презрения к самому себе. Она с трудом подавила всхлип. Все что угодно, только спрятать собственный стыд! Провалиться бы сквозь землю…
— Тэд… — с трудом выдавила она. — Ни я, ни ты… ни один, из нас не имеет сейчас ни малейшего значения, понял? Я не позволю тебе прогнать меня на этот раз!
— Я вовсе не хочу прогонять тебя, — раздраженно отозвался Найджел и устало вздохнул.
Джессика прижала пальцы к губам, чтобы не выкрикнуть в наступившей тишине: «Так чего же ты от меня хочешь?» Подавив рвущиеся слова, она тяжело сглотнула, потом опустила руку.
— Мне надо перебраться в отель… сегодня, — тихо сказала она.
Ледяная ярость вспыхнула в его синих глазах.
— А мне надо сегодня забрать из больницы тело моей сестры! — рявкнул он, делая угрожающее движение ей навстречу. — Как ты считаешь, что важнее?
Джессика попятилась, потрясенная услышанным до глубины души.
— П-прости, — прошептала она, — я понятия не имела.
— Знаю, — бросил он, продолжая хмуриться, и снова отступил назад. — Нам обоим пришлось оказаться в невыносимо тяжелых обстоятельствах. Естественно, эмоции выходят из-под контроля. К тому же стоит быть готовыми к тому, что наши приоритеты не совпадают.
Мудрые слова, признала Джессика, поскольку она настолько погрузилась в свои горести, что совершенно позабыла о его.
Но каковы же мои горести? — спросила она себя. Тэд, благодарение Господу, пока жив, хотя и без перемен к лучшему. Значит, меня терзает то, что случилось? Да, они совершили прошлой ночью нечто непростительное — попытались утопить терзающую их боль в других эмоциях.
И не стоит упрекать в этом одного Найджела. Надо быть предельно честной и признать себя виноватой в не меньшей степени в том, что произошло.
Ей захотелось что-то сказать, рассеять гнетущую атмосферу, но подходящие слова не шли в голову. Найджел стоял, как статуя Командора, вцепившись пальцами в край стола.
— Сядь, — проскрежетал наконец он.
Сядь, повторила она про себя, повернулась, подняла валявшуюся на полу сумку и покинула кухню. Прошла через холл, вернулась в спальню, положила вещи около кровати и возвратилась тем же путем. У порога остановилась, глубоко вдохнула и только после этого вошла.
Найджел стоял там же, где она оставила его, все так же сжимая побелевшими пальцами край стола. Больше всего ей хотелось подойти к нему, обнять и показать, как же ей стыдно, что позабыла о том единственном, что действительно имеет значение. Вместо этого она опустилась на стул.
Оба молчали. Долго, тягостно. Джессика едва сдерживалась, чтобы не крикнуть: «Ну же, скажи что-нибудь! Хоть что-то! Я сделала первый шаг, извинилась. Я не знаю, что еще сделать!»
Раньше ему всегда удавалось угадывать ее мысли. Найджел отпустил стол, прошел к плите, потом повернулся и поставил перед ней обещанную яичницу.
— Я закажу тебе номер в «Мариотте», — сказал он, сведя на нет ее первый шаг навстречу.
Спустя примерно полчаса Джессика уже сидела у постели Тэда, а Найджел, переговорив с его лечащим врачом, отправился выполнять свои печальные обязанности.
Она гладила брата по забинтованной голове и беззвучно плакала. Какое их всех постигло горе!
А Тэд даже еще не знает о своей утрате… Сможет ли он, захочет ли жить без своей Кэтрин?
Тэдди, милый Тэдди… Он был старше Джессики почти на пять лет, но она всегда относилась к нему чуть покровительственно из-за его мягкого, спокойного характера. Как они двое отличаются — и внешностью, и характером. Тэд невысокий, с ярко выраженными афро-американскими чертами лица, а у Джессики — выдающийся для женщины рост и почти классический римский профиль, доставшийся от отца.