Бывший лучший друг
Шрифт:
— Ты сказал ей о контракте? — цепляюсь за последнюю ниточку.
Гулкое:
— Да… Но она как будто не отреагировала.
— Не отреагировала? — повторяю в неверии и тут же отрицаю. Отрицаю. Так не может быть. — Ты должен был привезти её домой! Ко мне! — распаляюсь.
— Как? — тоже повышает голос всегда спокойный и собранный Филипп. — Прости, Паш. Я не смог, — говорит, уже извиняясь, — может, ей просто нужно время?
Я знаю, что это не так. Фил знает, что это не так. Даже чёртов Влад знает, что это не так. Чем больше времени мы проведем в разлуке, тем быстрее отдалимся. Мы это уже проходили.
— Я сам виноват, — признаюсь Филу еле слышно. Ком в груди сдавливает мне сердце. Оно трещит и как будто больше не бьётся. — Я должен ей всё объяснить, — это просто слова, брошенные в пустоту.
— Паш, тебе надо собраться, — отвечает мне пустота голосом Фила. — Ты уже потерял бокс… Миллу. Не хватало ещё, чтобы ты себя потерял. Не всем мечтам суждено осуществиться.
Не хочу его слушать, отключаюсь. Вновь и вновь набираю заветный номер — телефон своей Милк-Милк, но она по прежнему не отвечает. Тогда пробую позвонить Владу.
— Алло, — на том конце провода, слышу как-то отдаленно. Связь оставляет желать лучшего.
— Ты где?
— А ты типа не знаешь? — хмыкает Влад. — Твой гонец Филя тебе не доложился ещё?
— Доложился, — выплевываю, — какого хрена ты к ней приехал?
Тишина. Он не хочет отвечать.
— Ты сказал ей про то, что не могу приехать из-за контракта? — требовательно повышаю голос. Может, Милла не послушала Фила, но послушала Влада. У них же теперь, вон какие доверительные отношения установились.
Меня тошнит от собственных мыслей.
— Я сказал ей то, что посчитал нужным, — твердо отвечает Владик.
— И что, бл*дь, это значит?
— Послушай, Паш. Ей не нужны сейчас все эти подробности, — увиливает. — Оставь её в покое… дай время.
— Для того чтобы ты воспользовался этим временем? — рычу в трубку, почти теряя самообладание.
— Только Милле решать, с кем ей быть, — отрезвляет меня горе-друг.
Он прав. Но она любит меня, и у него нет шансов.
Убеждаю себя в этом. Весь мой мир крутиться вокруг этого. Я не оставляю попыток поговорить со Степановым, пробую отменить всего пару тренировок, подвинуть их, освобождая всего три свободных дня. Ровно столько мне нужно на дорогу до Миллы, туда и обратно, на машине. Степанов отказывает, и я, переступив через гордость, иду к Лике. Она, конечно, рада помочь. И у неё есть свои требования. Всё просто. Она просит отпустить меня в поездку, типа краткого отпуска. Только я и она, и конечно, папочка не будет против, но за это я должен провести с ней ночь. Ночь! Она почти выпрыгивает из трусов, когда озвучивает свои условия.
Конечно, я на это никогда не пойду. Эта девчонка, должно быть, выжила из ума. Мысленно шлю её ко всем чертям, потому что не могу послать вслух. Ухожу. Избегаю её каждый день. Избегаю собственных мыслей о Милле, Владе и их связи. Закрываю своё сердце, ту половину, что отвечает за чувства, на свет выпуская тени, созданные болью другой половины. Теперь я мрачный парень. Загнанный зверь. И в клетке, и за её пределами.
Так проходят три месяца. Три месяца я физически ощущаю, как разбиваются мечты, потому что от Миллы нет ни слуху, ни духу.
Глава 23.
Три года (без трёх месяцев) назад
Милла
— Как всё прошло? — Влад поджидает меня возле дверей женской консультации. Я не разрешаю заходить внутрь и ждать меня возле дверей кабинета. Да я и сопровождать-то себя не разрешаю. Но он очень уперт и всегда знает, когда я сюда прихожу. За это отдельная "благодарность" моей матери. Влад нравится ей, нравится своим вниманием ко мне. А я просто делаю вид, что мне не всё равно.
Мне всё равно.
Последние три месяца в моём сердце не хватает важной детали. Оно сломано…
— Нормально, — отвечаю Владу, скупясь на подробности. Но всё не нормально. От нервов я совсем ничего не ем и совершенно не набираю вес. Ребенок внутри меня тоже слишком мал, но доктор заверяет, что всё нормально, и не всем рождаться гигантами.
— Пойдём в кафе, покормлю тебя, — Влад заботливо обнимает меня за поясницу, и ведёт в нужном ему направлении. — Заодно расскажу, как дела с «моими ребятами».
Его ребята! На моих губах на миг расцветает улыбка. За три месяца Влад осуществил свою мечту. В нашем городе как будто его только и ждали. Сейчас у него тридцать маленьких подопечных, возрастом от шести до десяти лет. Все они, словно маленькие котятки, обожают Влада (своего большого кота) и с лёгкостью впитывают всё то, чему он хочет их научить. Основам бокса, дисциплине, командному единству, дружбе, в конце концов.
Влад молодец, и я горжусь им, пусть и не говорю этого вслух.
Где-то глубоко внутри я завидую ему. Он осуществил мечту.
А как же наши мечты? Мои и Павла?
Я мечтала быть с ним. Думала, что всё утрясется, наладится, но с каждым прожитым днём, с каждой пролетающей неделей и с каждым утекающим месяцем понимала, что ничего уже не вернуть. Он забыл меня. Вычеркнул из своей жизни.
Теперь он с Ликой. Её он теперь любит. И все его детские мечты и стремления потеряли смысл. Павел скатился, стал воплощением человека, которого я никогда не знала и никогда не узнаю. Ни одна шумная и пафосная вечеринка в городе не проходит без его участия и участия его… девушки. За этой парочкой очень часто бегает пресса. Паша засветился во всевозможных скандалах и сплетнях, связанных со спортивными событиями и не только. Ему приписывают употребление запрещенных препаратов и чрезмерное употребление алкоголя. Пару раз он попадал в кадр с сигаретой в зубах. Но он никогда не курил…
— Будешь молочный коктейль? — Влад немного пугает своим слишком громко заданным вопросом. Мы уже успели дойти до кафе, и он даже усадил меня за стол. А я так увлеклась собственными мыслями, что и не заметила этого.
Вот уже три месяца я рассеяна.
— Клубничный, — с вымученной улыбкой соглашаюсь.
— Сейчас вернусь, — он тут же убегает в сторону бара. Я успеваю снять верхнюю одежду и повесить на спинку стула. Кафе больше напоминает столовую, и здесь нет гардероба. — Вот, твой коктейль. Пей осторожно, он холодный, — Владик улыбается во все тридцать два и берёт мою руку в свою. Я не отдергиваю. Он давно так делает.