Бывший лучший друг
Шрифт:
Три месяца. Поэтому я привыкла к этому проявлению внимания. Но большего не допускаю. Знаю, что Влад хочет этого большего…
Об этом мне говорят его порой откровенные взгляды, его неоднозначные комплементы и знаки внимания. Но я просто не могу забыть Пашку. И никогда не смогу забыть, в первую очередь потому, что внутри меня растет его продолжение. Продолжение нас обоих.
— Спасибо, — еле слышно благодарю за коктейль и делаю вид, что полностью сосредотачиваюсь на этом напитки. На его приторно-сладком вкусе.
— Сейчас
Я не спорю. Медленно пережевываю пищу, не чувствуя вкуса.
— Милл, мне сложно видеть тебя такой, — моя левая рука в руке Влада, и он осторожно поглаживает мне пальцы. — Что мне сделать, чтобы тебе стало чуточку радостней? Хочешь, я позвоню Павлу? Узнаю, как он? Тебе станет легче?
— Я и так знаю, как он, — поспешно и очень грубо отвечаю. — Об этом говорят его социальные сети, — приковываю свой взгляд к недоеденному салату. Задумываюсь и уже спокойнее добавляю. — Я удалила все его «смс», так и не прочитав. У меня не хватило смелости, а может, я просто этого не хотела. Но я не жалею. Я не нужна ему там, в его жизни. Мне просто не верится, что он так быстро нашел мне замену.
Опять слёзы. Поспешно вытираю их тыльной стороной ладони. Смотрю на Влада слегка затуманенным взглядом. Взглядом с лёгкой мольбой. Но чего я от него хочу?
Чтобы он сказал мне, что всё нормально? Что эта Лика не существует и это всего лишь сон или розыгрыш? Боже, как это всё глупо. Она есть, она реальна и она с Пашкой.
Влад подавлено молчит и не смотрит на меня. Выглядит так, будто что-то обдумывает.
— Милл, ребенку нужен отец, — от неожиданности я вздрагиваю.
— Что ты хочешь этим сказать? Что я к Пашке должна поехать? Рассказать ему? Ты в своем уме? — мой неприлично громкий голос эхом отскакивает от стен кафе. Беру себя в руки, слегка краснея от того, как много внимания привлекла своим неожиданным взрывом.
— Спокойно, Милка, — Влад сжимает мою руку сильнее. — Я говорю о себе. Я хочу быть отцом твоему ребенку. Ты не можешь быть одна. Хотя бы подумай об этом.
Замыкаюсь в себе. Нет. Я не буду об этом думать. Между нами виснет напряжённая тишина. Молча доедаю, и когда Влад поднимается, встаю следом. Так же молча он провожает меня до дома. В подъезд я вбегаю, как и всегда очень поспешно, потому что совсем не хочу встретить кого-то из знакомых, особенно родителей Павла. Они не видели меня ещё, я старательно не попадалась им на глаза. Владу ничего не остаётся делать, как прошмыгнуть в подъезд так же поспешно.
— Чего ты боишься, Милл? Они всё равно рано или поздно узнают. Живот скоро станет видно, и что тогда?
— Я не знаю, — бросаю через плечо, медленно поднимаясь на свой этаж.
— Они живут в соседнем доме, и рано или поздно вы встретитесь, — никак не угомонится Владик, следуя за мной по пятам. — Ты никогда не скажешь Пашке, это я понял. Он сейчас не тот человек, который мог бы стать отцом года. С его-то репутацией, — хмыкает, но без улыбки. — Но ты не сможешь скрывать свою беременность,
Мы поднялись на нужный этаж, но я не спешу открывать дверь. Вместо этого наваливаюсь на неё спиной, ощущая вселенскую усталость.
— Что мне тогда делать? — спрашиваю отстраненно. Я не уверена, что хочу знать ответ.
— Ты можешь переехать ко мне, — неожиданно предлагает Влад. — Моя квартира пусть и съёмная, но в ней есть все необходимое. Плюс она на другом конце города. Они никогда не увидят тебя беременной. А когда ребенок родится, мы можем и вовсе переехать в другой город. Вернуться обратно, туда, откуда приехали. К тому моменту всё, что связано с Павлом… уляжется.
Уляжется? Я задыхаюсь от его наглости. Уляжется? Да это никогда не уляжется. Пашка всегда будет со мной, в моём ребёнке.
— И кем я пройду в твой дом? Девушкой? Женой? — спрашиваю с лёгким вызовом.
— Да кем хочешь, Милл! Хоть просто другом!
Смеюсь от нелепости нашего разговора.
— Я же никогда не буду тебе другом? — напоминаю ему о его же словах трёхмесячной давности.
— Твоя правда, — вздыхает парень. Подходит почти вплотную. Его руки ложатся на гладкую поверхность металлической двери, по обе стороны от моей головы. Влад пристально смотрит мне в глаза. — Я просто хочу помочь, — говорит, выделяя каждое слово.
— Спасибо, — сухо благодарю, — я подумаю об этом.
Краем уха слышу, как на первом этаже ботькает подъездная дверь, и кто-то торопливо поднимается наверх.
— Я пойду, — поворачиваюсь к замочной скважине. Влад убирает руки с двери, но не отстраняется. Пока вставляю ключ в замок, чувствую, как он легонько проводит по моим волосам.
— Подумай об этом, Милк-Милк, — шепчет парень. А меня передёргивает от собственного детского прозвища, произнесенного не тем человеком.
— Хорошо, — открываю дверь. Шаги на лестнице становятся ещё громче. Близко.
Один, два, три, обрываются за нашими спинами.
— Привет, Милк-Милк, — моё сердце совершает кульбит.
Паша
— Я не могу всё время бросать свои дела и ездить в этот богом забытый город по первой твоей прихоти.
— Какие дела, Филя? — огрызаюсь. — Садись давай.
Филипп садится в машину и нарочито громко хлопает дверью. Этот звук буквально бьёт по и без того больной голове. Сжимаю виски.
— Что на этот раз?
— Ничего, — выплевываю. Вжимаю педаль в пол и поспешно отъезжаю от здания вокзала.
— Паш, тебе надо отдохнуть, — вздыхает друг. — Ты плохо выглядишь.
Бегло бросаю взгляд в зеркало дальнего вида. Филя прав. Видок у меня что надо. Незаживающие синяки и ссадины покрывают всё лицо. Глаза выглядят какими-то безумными. Участие в боях и постоянные тренировки меня вымотали, но там я хотя бы снимаю стресс. В драке легко забыться, отключиться. Реальность настегает меня, когда приходится выполнять другое условие контракта. Условие под названием «Лика».