Бывший муж моей мачехи
Шрифт:
Отец, наверное, до сих пор жалеет об этом браке. И до сих пор вздыхает, что так и не сумел сохранить доверие своей единственной дочурки.
Особенно сейчас, когда я всерьез собралась выйти замуж за Олега. Казалось бы, отличный момент, чтобы попытаться обратно вернуть свои деньги.
Но моему папеньке они уже точно не светят.
— Так что, твои аргументы звучат неубедительно, — заявила я, притворяясь, будто в самом деле верю Олегу на все сто процентов.
Доказательства, которые я совсем скоро получу, всё расставят по своим местам. И мне больше не придется сомневаться в этом мужчине.
Я выдавила из себя удовлетворенную улыбку и смерила Викки внимательным, пристальным взглядом.
— Надеюсь, ты больше не будешь меня отговаривать, — протянула я. — Учитывая то, что если ты говоришь правду, тебе это невыгодно. А я в жизни не поверю в то, что ты делаешь что — то такое, что тебе самой не надо…
— Это всё очень интересно слышать, — хмыкнула Викки, — если не знать о том, какие последствия будут для тебя. Но ты ведь думала об этом? Правда, Стася?
Конечно же, я думала. Не могла не думать. Каждый раз представляла себе, каким кошмаром может закончиться моё опрометчивое желание всё-таки остаться с Олегом. Понимала, что это будет катастрофа. Я ничего не смогу сделать.
У меня ни связей, ни помощников. Вряд ли мама и Анатолий Игоревич способны справиться с таким противником, как Олег.
— Ну ты же умная девочка, — вкрадчиво произнесла Викки. — Ты же всё понимаешь, — она сделала шаг ко мне навстречу и, протянув руку, потянула за прядь моих волос.
Было не больно, но омерзительно. Я в какую-то секунду почувствовала себя оскверненной, словно Викки сумела переступить через тщательно выстроенную границу.
— Представь, что я говорю правду, — прошептала Викки. — А ты не послушалась и всё-таки вышла за него замуж. Вы сыграли эту свадьбу, все родственники довольны. Особенно счастлива твоя мамаша. Ей ведь нравится Олежка, правда?
Я сглотнула, но не произнесла ни единого слова.
Кивать тоже не стала.
— Нравится, — подтвердила смелым кивком Викки. — Но ведь твоя мама уже однажды совершила одну ужасную ошибку — вышла замуж за твоего отца, доверилась ему, жила без оглядки. Кто сказал, что она не повелась на чары Олега точно так же, как тогда на Дмитрия?
— Моя мама меня любит.
— Ну конечно же любит! — проворковала Викки. — Вы же две такие жертвенные! Кто ж спорит? Твоя мама тебя любит, и как любая хорошая мама, она хочет, чтобы у тебя был молодой богатый муж. Красивый. Умный. Способный обеспечить тебя всем самым лучшим…
Я вздрогнула.
Конечно. Было бы очень странно, если бы моя мать желала мне всего самого наихудшего.
— Ты же не будешь говорить, что это не так, правда, моя дорогая?
На сей раз я не решилась возражать. Мне просто хотелось, чтобы домой поскорее приехала мама. Или чтобы позвонил Алекс, и я просто не должна была слушать весь этот бред.
— Всегда знала, что ты умная девочка, — хмыкнула Викки, — и умеешь проявлять терпение, когда оно в самом деле нужно… Но вернемся к нашему разговору. Предположим, ты вышла замуж. Все счастливы. А потом Олег переходит ко второй части своего плана. Он пытается забрать твоего ребенка.
— Ты в самом деле считаешь, что это так просто делается?
— Ну нет, конечно же, — возразила Викки. — Сначала надо доказать, что мама этого ребенка не способна его воспитывать. Это длительная процедура. Сначала у тебя начинается послеродовая депрессия — слышала про такое? Потом ты всё забываешь, как-то странно себя ведешь, и врач прописывает тебе антидепрессанты. Но они не помогают. Ты однажды едва не забываешь малыша в общественном месте, и если б не добрые люди вокруг, никто не знает, что могло бы случиться с ребенком. Все вокруг с ужасом понимают, что блистательная Станислава Павлова, подающая надежды девушка, умница, красавица. она просто слетает с катушек. Вышла, называется, замуж! И муж такой хороший, так заботится о ней. Так жаль бедняжку, что он просто прикован к жене и к ребенку. А как он любит своего малыша! Кстати, вы уже знаете, будет мальчик или девочка?
Я отрицательно мотнула головой, с ужасом осознавая, что позволила себя вовлечь в этот сумасшедший разговор.
— Ну, не важно, — махнула рукой Викки. — Главное, что в ребеночке Олег души не чает, и это так искренне. А ты можешь этого малыша убить.
Я сжала зубы.
— Рано или поздно ты отправляешься в сумасшедший дом, — продолжила я. — Просто чтобы подлечиться. Но там не райские условия. Там есть похотливые санитары, есть врачи, у которых цель — свести пациента с ума, и.
— Довольно!
Викки говорила убедительно. Потрясающе убедительно. Её слова обволакивали меня, лишали разума, заставляли верить всему тому бреду, что она произносила.
Но в какой-то момент я просто задала себе вопрос — кто эта женщина, чтобы я доверяла её мнению? Почему она пришла в мой дом?
Как она, в конце концов, вообще сюда забралась…
Действительно.
Как она сюда зашла?
— Ну так что, — мерзко усмехаясь, поинтересовалась Викки, — ты уже приняла решение? Я даю тебе последний шанс.
Больше всего на свете мне сейчас хотелось послать её куда подальше со всеми этими последними, предпоследними и ещё какими-нибудь шансами. Викки смотрела на меня так нагло и самоуверенно, что аж тошно становилось от того, что эта женщина долгое время считалась моей родственницей.
— Я же хочу для тебя как лучше! — заворковала она. — А ты, глупенькая, не понимаешь. Это твой последний шанс сбежать от моего бывшего-будущего.
Я хотела ответить что-то, но не успела — зазвонил мобильный телефон. На экране высветилось долгожданное "Алекс", и я подняла трубку быстрее, чем успела подумать, что надо бы выйти в другую комнату.
— Алло, — знакомый бодрый мужской голос придал мне немного уверенности, а вот Викки вдруг насторожилась. — Можешь не переживать, Стася. Она всё врет.
Глава двадцать девятая
Я медленно подняла взгляд на Вику и едва сдержалась, чтобы не расхохотаться от облегчения. Кто б мог подумать, что факт чужой лжи может меня до такой степени успокоить! Тем не менее, это короткое "она всё врет" спасало меня от катастрофы, потребности сбегать из-под венца и всю жизнь опасливо оглядываться, пытаясь защитить своего ребенка от его же собственного отца.