Бывший муж моей мачехи
Шрифт:
— А шансы успеха? Если операция всё-таки состоится в ближайшее время?
— Стопроцентных гарантий вам никто не даст, — кривя губы, мрачно произнес Анатолий Игоревич. — Но процентов восемьдесят.
— Это очень много, — улыбнулась я. — Даже ради малейшего шанса стоит бороться. Спасибо. Я. Я могу зайти к маме?
— Да, — подтвердил он. — Пойдемте, сейчас как раз время для посещений. Она будет очень рада вас видеть.
Я в том даже не сомневалась. Рада — и в тот же момент попытается спрятать свет надежды в глазах, чтобы не возложить на меня дополнительную
После разговора с матерью я чувствовала себя мертвой. Выжатой, как лимон. И помешанной на одном простом вопросе — "где взять деньги"? Суммы, которые мне назвал Анатолий Игоревич, даже по самым лучшим прогнозам мне недоступны. Они доступны отцу, да, но он у меня не мультимиллиардер, чтобы у него можно было незаметно стащить пару сотен тысяч долларов. Вот так, щелкнув пальцами, вылечить маму не получится. И никакие сэкономленные на сумках и туфлях деньги не помогут. Даже если я продам квартиру мамы, все наши вещи, это не поможет. Да что там! Если я продам свою почку и кусок печени, это тоже вряд ли будет достойным вкладом в наше с мамой семейное счастье. Что бы я ни делала, все равно…
Но опускать руки — глупость.
Возвращаться в отцовский дом не хотелось. Я понимала, что не смогу смотреть спокойно на роскошную мебель или на ту мерзкую картину, которую папа купил на аукционе за бешеные деньги. Или на мамину вазу, которую мне все равно не позволят унести и продать, хотя она, разумеется, не покроет цену операции.
Ещё и дурацкое осознание, что мама могла выбрать деньги, а не меня. Деньги — и жизнь. Тогда, семь лет назад, во время развода, папа подумал, что было бы неплохо не отпускать от себя наследницу. Только вот мама не согласилась. Зато отказалась от полагающейся ей половины имущества, только бы дочь росла с нею, а не с.
Я мотнула головой, заставляя себя не думать об этом. Не думать ни о чем. Шагала по городу, радуясь, что больница достаточно близко к центру, заходила в магазины и перебирала одежду, сумки, туфли, не собираясь ничего покупать. Играла привычную роль богатой наследницы, которая просто хочет немного развлечься. Мне ничего не нравилось, и я молчаливым отказом, кажется, вводила продавцов в исступление, но даже не запомнила, в какие магазины заходила. В памяти отпечатался в первую очередь ювелирный, и то только потому, что я против собственной воли слагала суммы на ценниках и прикидывала, сколько бы отсюда надо украсть, чтобы я смогла помочь матери.
Только воровать, ни по-крупному, ни какую-то мелочевку, я не умела.
Одумалась, когда город, притихнув на несколько минут, вдруг взорвался шумом часа пик. Только тогда я наконец-то обратила внимание на часы — показывали полвосьмого. Через полчаса, если я все-таки решусь, я должна сидеть в ресторане Саваж и кокетничать с Олегом Лавровым. С мужчиной, который невесть что от меня хочет. И с мужчиной, за которого отец с удовольствием выдал — выпихнул, точнее, — меня замуж. С мужчиной…
Который может мне помочь.
Эта мысль ударила, словно током, и я остановилась, как вкопанная, посреди торгового центра, чтобы уже спустя минуту броситься прочь. Мысль о том, что моё опоздание на встречу, возможно, будет стоит маме жизни, подгоняла, и я даже не обращала внимания на то, куда шла, ориентируясь по какому-то внутреннему навигатору.
В Саваже я бывала несколько раз с отцом, потому дорогу помнила хорошо, хоть и преодолевала её в прошлый раз не пешком, а в дорогом автомобиле. Но это было бы в разы дольше, чем быстрым шагом идти по тротуару.
Собственное отражение в витрине заставило меня сказать папеньке спасибо — да, в этих туфлях, в дорогом пальто я буду выглядеть хоть немного уместнее, чем так, как обычно привыкла приходить в больницу. Я понятия не имею, что в голове у Олега, а значит, не должна позволить поставить себя под подозрение.
Я так и пролетела бы через весь зал в Саваже, если б не администратор у входа, которая моментально бросилась мне наперерез — нельзя ведь, чтобы посторонние проникли на территорию ресторана, тем более, такого уровня. Мало ли, зачем я явилась. Вдруг брошенная любовница, которая хочет закатить скандал, или просто городская сумасшедшая в хороших туфлях, но с растрепанными волосами?
— Добрый вечер, — профессионально улыбнулась мне девушка, якобы незаметно смерив меня
оценивающим взглядом. — Приветствуем вас в ресторане "Саваж". Вы бронировали
столик?
На самом деле, могла и не бронировать. В простой будний день в "Саваже" было почти пусто, только несколько табличек "забронировано", наверное, на более позднее время.
— Нет, — выдохнула я, но, взяв себя в руки, все-таки смогла улыбнуться администратору так, как полагалось дочери моего отца. — Меня должен ждать мужчина. Олег Лавров.
Администратор не позволила себе замешкаться ни на секунду. Имя Олега ей явно было известным, потому что улыбка стала ещё более сладкой и ещё менее искренней.
— Да, разумеется, — подтвердила она. — Господин Лавров уже здесь, он предупредил, что ожидает спутницу. Проводить вас?
— Ну конечно, — фыркнула я. — Не стоять же мне здесь.
— Хотите оставить вещи в гардеробе?
Я могла бы.
— Нет, — ответила я с гордостью английской королевы, которой запрещено снимать пальто, если она пришла в нем на светское мероприятие. — И поторопитесь.
Администратор проигнорировала мой холодный тон и подозвав кого — то, чтобы временно занял её пост, уверенно направилась к ступенькам, что вели на второй этаж. Я последовала за нею, уверенно глядя вперёд. Те, кто глазеет по сторонам и проявляет любопытство — всегда слабые. Мне не интересно. Я бывала в Саваже. И не раз.
Я — дочь богатого папеньки, которая просто пришла на свидание.
Вот только, стоило мне подойти к нужному столику, находившемуся в самом закрытом и уютном месте ресторана, стоило увидеть Олега, как ноги против моей воли подкосились. И, когда мужчина поднялся, жестом отпуская администратора, едва не упала в обморок — прямо в его руки.