Ц-5
Шрифт:
Верченко, сохраняя бесстрастное выражение лица, заехала коленкой в пах похитителю, а когда тот согнулся, глотая воздух, как рыбка в аквариуме, приложила его анфас об капот «каблука». Рахимов мигом схомутал «подкаблучника».
Иногда просто поражаешься, как растягиваются мгновения, умещая столько разных событий в ничтожный промельк.
Марина бросилась было на помощь Юсупову, но Умар, чемпион Ферганской области по дзю-до, и сам управился.
— «Такси»! — выдохнула в микрофон «Росита». — Живо!
«Дублерка», ведомая изнывавшим от тревог Славиным, подлетела,
— Допросить! — резко бросила Исаева. — Жестко и без церемоний!
— Бу-сде! — нехорошая улыбка, кривившая губы Николая, не оставляла сомнений — приказ исполнят в точности.
Марина прошлась, успокаивая дыхание и пульс.
«А город подумал — ученья идут…» — улыбнулась она.
Первомайцы возвращались с работы, спеша заглянуть в магазин, или волокли полные сумки до дому, и им дела не было до короткой суматохи на переходе. Девушка подняла голову, вбирая носом вечерний холодок.
Солнце село, разворачивая багровые знамена. Вдоль улицы загорелись фонари, уплотняя сумеречную синеву. Взрыкивали холодные «Икарусы», урчали теплые «ЛиАЗы» — автобусы напоминали подсвеченные аквариумы. Всё больше светлело окон, выдавая приватные тайны мельканьем теней или голубыми отблесками телевизоров. Хорошо!
Суббота, 13 марта. Утро
Первомайск, улица Одесская
— А вы молодец, Марина, — блеснул очками Иванов.
В «Волге» генерал-лейтенант устроился на заднем сиденье, поэтому Исаевой, сидевшей впереди, пришлось обернуться, чтобы кивнуть.
— Все молодцы, — улыбнулась она. — Саймон с Питером — крепкие орешки, но мы их, в общем-то, раскололи…
— Я вижу, вернее, слышу, — фыркнул Борис Семенович, — вы подцепили-таки местный говор!
— С кем поведешься… — Марина описала ладонью некую фигуру.
— Да, забыл поблагодарить вас за то, что встретили. Перспектива пыхтеть с чемоданом не слишком окрыляла, а местные такси… — Иванов сокрушенно покачал головой.
— Ну, шо вам сказать за местные такси? — подхватил Славин. — Мине сдается, шо они ненавязчивы.
Отсмеявшись, генерал-лейтенант взялся протирать очки, а его прищуренный взгляд уперся в зеркальце.
— Марина, мне это кажется, или я вас все-таки перебил?
— Немножечко перебили, в общем-то, — улыбнулась «Росита». — Вот, смотрите, Борис Семенович. Мы выявили всю цепочку между Новаго и Гарбузом. «Немо» передавал «посылку» через вечно голодного студента, Аркашу Таратынко. Проводница оставляла ее в камере хранения одесского вокзала, а Лукич сам забирал передачу. Однако Грин со Смитом… Кстати, не уверена, что это их «всамделишные» фамилии… Так вот, оба не вписываются в эту схему. Саймон и Питер — простые исполнители, в общем-то. Не удивилась бы, если окажется, что они из ликвидаторов или диверсантов. Уж больно топорно, неуклюже работают. И… Ну, может, я и не права, но… — она заколебалась. — Думаю, что эту парочку Даунинг заслал по собственной инициативе. Независимый выход на агента Новаго! Понимаете? Возможно, резидент опасается утечки в ЦРУ или подозревает,
Славин мягко выжал педаль, и «дублерка», въехавшая в туннель под железнодорожной насыпью, сбросила скорость.
— Есть! — взволнованно воскликнула Марина. — Третья оставила условный знак! Помните, Борис Семенович? В той тетрадке, у Лукича?
— Пятиугольная звезда, нарисованная мелом? — быстро протараторил Славин. — Я ее тоже заметил!
— Не хреново девки пляшут, по четыре сразу в ряд… — затянул Иванов, надевая очки, и ухмыльнулся: — Вовремя я прилетел!
Иван Третий лучше всего подходил под описание Лукича — щуплому с виду, но жилистому, ему потребовался минимум грима, да седой паричок, чтобы выдать себя за пожилого аналитика, затеявшего измену родине на старости лет.
Звезда под мостом призывала к рандеву. Вот Иван и отправился на встречу, сутулясь да расслабленно шаркая. И гадая, что за женщина назначила свидание «втемную» — молодая или не очень? Хорошенькая или страшненькая? Разумеется, агентесса в любом случае — враг, но все-таки приятнее ловить шпионок-красоток, а не уродин…
Пройдя мимо стадиона к реке, спецназовец выбрался к Старой Веже — восьмигранной, зауженной кверху кирпичной башне. Скорей всего, пожарной каланче прошлого века, когда ни стадиона не существовало, ни моста через Южный Буг, а местные барышни воздыхали, мечтая поблистать на петербургских балах.
У самой башни Иван остановился, бездумно следя за течением. Полноводная река вскрылась на днях, прорыхлевший лед сошел, глыбясь у бетонных быков и даже забираясь на берег, а теперь течение несло лишь обломки ноздреватых льдинок, да муть, отстоявшуюся за зиму.
Припадая на палочку, спецназовец обошел Старую Вежу и вытащил книгу в белой обложке — вещественный пароль. Подняв толстую трость, будто отирая подбородок обратной стороной ладони, он вдавил незаметную кнопочку на рукоятке, и негромко пробормотал:
— На месте. Конец связи.
Докладывая, он смотрел за реку, на острую крышу лодочной станции — по губам не прочтешь, да и направленный микрофон не возьмет. Полная секретность.
Минут через пять Иван Третий настолько вжился в роль, что начал брюзгливо ворчать:
— Ну, и где она ходит? Шестой час уже! Мне что тут, до утра торчать?
Минут через пятнадцать рукоятка завибрировала.
— Пятый на связи. Прием.
— Пятый, отбой, — сказала рация голосом Иванова. — Третья ушла, бросив машину под мостом. То ли почуяла нас, то ли мы что-то упустили.
— Вас понял, — вздохнул Иван Третий. Так он и не свиделся с Третьей… Почти что тезка.
Артистично кряхтя, спецназовец поплелся обратно, проклиная стариковские ужимки. Тут идти-то, минут пять от силы! А ему шкандыбать и шкандыбать…