CalibreSourceFile_562edfc04d50d
Шрифт:
— А скажи, Саймон, ты удивился, увидев меня здесь? Ведь удивился?
Саймон оторвал взгляд от Эмили и сосредоточил все внимание на противнике.
— Что ты здесь делаешь?
Блэкторн засмеялся:
— До чего же я умен! Как ловко провел все это дело! Забавно было наблюдать, как ты пляшешь под мою дудку! Правда, по моим расчетам, ты давно должен был арестовать Хью Мейтленда. Я подбросил тебе более чем достаточно улик.
— Но какое отношение ты имеешь к этому расследованию?
— Это я выдумал операцию с контрабандой
Луна заливала лицо и волосы Блэкторна серебристым светом, и от этого он еще больше походил на призрака, вставшего из могилы, на демона, явившегося из прошлого.
— Значит, не было никакой контрабанды оружия? — спросил Саймон.
— Конечно, не было!
— А Тренч?
— Тренча нанял я, чтобы он изобразил капитана, не брезгующего контрабандой. Он прекрасно сыграл свою роль. Ты не находишь?
Саймон изумленно уставился на него. В голове не укладывалось, что может существовать такая гнусная, такая чудовищная ненависть.
— Ты решил с моей помощью уничтожить Хью Мейтленда за то, что он не стал участвовать в этой твоей затее с рудниками в Дартмуре. И ты придумал этот хитрый план, эту ловушку, чтобы погубить нас обоих.
Блэкторн наклонил голову:
— Совершенно верно.
— Но Саймона-то за что? — воскликнула Эмили.
Блэкторн смотрел на Саймона, и глаза его были полны такой ненависти, что Саймону показалось, будто он кожей ощущает ее.
— Он порождение дьяволицы. Само его существование — насмешка надо мной.
Эмили перевела взгляд на Саймона. Губы ее приоткрылись, она все поняла.
— Он хочет забрать то, что принадлежит мне. — Блэкторн убрал пистолет от щеки Эмили и направил на Саймона. — Но я ему не позволю. Я отправлю его в ад, где ему самое место.
— Нет! — Эмили забилась в руках маркиза.
Но он изо всех сил сжал ее.
— Долго я ждал этого момента. Давно мечтал о твоей смерти, Саймон. Война не оправдала моих надежд. С Тренчем тоже не получилось. Но теперь я добьюсь своего!
Саймон покосился на пистолет в костлявой руке Блэкторна. Покончив с ним, Блэкторн, несомненно, застрелит Эмили.
— Стой, где стоишь! — крикнул Блэкторн, но Саймон уже ринулся на него. — Я выстрелю!
Раздался металлический щелчок. Саймон мчался прямо на пистолет, надеясь перетащить Блэкторна через край уступа прежде, чем пуля оборвет его жизнь.
— Нет! — крикнула Эмили и ударила Блэкторна локтем в грудь.
Блэкторн застонал. Грохот пистолетного выстрела вспорол тишину ночи. Саймон покачнулся, когда внезапная боль обожгла ему бок. Ноги подкосились. Впереди, всего в двух шагах от него, Эмили боролась с Блэкторном. Они были почти на самом краю.
Тут Эмили пнула маркиза в лодыжку, и он потерял равновесие. Саймон с огромным трудом дотянулся до Эмили, когда Блэкторн уже качался на самой кромке выступа.
— Помогите! —
Саймон обхватил Эмили за талию и прижал к стене рядом с «камнем миледи». Блэкторн сорвался с выступа. Крик его взмыл к небу, а сам он полетел вниз.
Саймон не в силах был отвести от него глаз. Последние мгновения жизни этого дьявола навсегда запечатлелись в его памяти. Блэкторн хватал руками воздух, пока не упал на каменные плиты с высоты трех этажей. Гул удара отдался в душе Саймона дрожью.
«Перекиньте маленького ублюдка через край».
Слова эти эхом отдавались в его мозгу снова и снова, и он все никак не мог отвести глаз от края. Теперь Саймон видел внизу неподвижное тело мальчика в луже крови, расплывающейся по квадратам черного и белого мрамора. Точь-в-точь как в кошмаре, который часто мучил его.
— Саймон.
Саймону показалось, что голос Эмили донесся откуда-то издалека.
— Саймон, не смотри вниз. Не смотри.
Он бросил на нее взгляд, и она показалась ему чужой. Эта женщина не имела отношения к магическому кругу воспоминаний, в который он был заключен.
Она расстегнула его сюртук, и с губ ее слетел тихий вскрик, когда она увидела залитую кровью рубашку.
— Пойдем. Надо спуститься вниз и заняться твоей раной.
Когда они спустились вниз, он подошел к человеку, лежащему на каменных плитах. Лунный свет упал на изуродованное тело Рэндольфа Сент-Джеймса, маркиза Блэкторна. Он лежал на спине, глядя невидящими глазами в небо, и губы его были приоткрыты, словно в безмолвном крике.
Он смотрел на человека, давшего ему жизнь, и не испытывал никаких чувств. Ни жалости, ни гнева. Ни боли. Мысль о том, что его родной отец мертв, тихо проплывала в его сознании — так падает снежинка в стылом воздухе.
— Саймон, ты ранен. — Эмили коснулась его руки. — Надо срочно отвезти тебя домой.
Он поднял глаза на Эмили. Она была прекрасна, как видение из его грез.
— Домой?
— Саймон, прошу тебя, — прошептала Эмили, коснувшись его руки. — Нужно остановить кровотечение. Пойдем. Позволь мне перевязать твою рану, а потом поедем домой.
— У меня нет дома.
Она взяла его за руку и повела ко входу в часовню. Он пошел за ней, чувствуя, как тяжелеют его ноги с каждым шагом. Она ввела его в часовню, маленькое помещение со сводчатыми окнами, сквозь которые лился лунный свет.
— Садись, — сказала она, указывая на кипу одеял.
Ему не хотелось садиться. Не хотелось поддаваться сонной одури. Он привалился к каменной стене и стал смотреть в сводчатый потолок, в то время как она рылась в одном из саквояжей, стоящих в углу. Он рассеянно подумал, как много молитв некогда возносилось в этих стенах. Были ли они услышаны? Его начала бить дрожь. Тепло уходило из его тела.
Эмили подошла к нему, скручивая белую полотняную рубашку.
— Придется обойтись этим. Уж как-нибудь я довезу тебя до дома.