Царь горы
Шрифт:
— Детали?
— Я не посвящен.
Яна игриво склонила голову к плечу Сантьяги, могло показаться, что она флиртует.
— А эта таинственность?
— Я вне игры, — прошептал комиссар. — Это внутреннее дело семьи.
По губам девушки скользнула улыбка.
Внутренние дела — весьма широкое понятие, контракт мог сулить и террористический рейд по логовам Саббат, и устранение неугодных Темному Двору лидеров верных масанов. Но поскольку Сантьяга желает дистанцироваться от происходящего, действовать предполагается весьма жестко. Или жестоко. А самое главное — без страховки в лице Великого Дома Навь.
Комиссар посмотрел на сцену и задумчиво произнес:
— В нашем оркестре может появиться истинный дирижер.
— Мне не очень нравится цифра два, — протянул Кортес.
— Хорошая цифра, — покачал головой Сантьяга. — Вполне достойная. К тому же не забывайте, что я заплатил за столик.
— Вы так добры…
— Есть грешок. — Нав улыбнулся, поднялся, галантно поцеловал Яне руку: — Рад был повидаться.
Наемник поднялся, пожал протянутую руку и, едва слышно:
— Цель?
— Покончить с гражданской войной.
— Руководство клуба «Ящеррица» выражает свое глубокое почтение великому магистру Ордена Францу де Гиру, и просит принять скромный дар…
Терракотовая красавица приблизилась к лидеру чудов, склонилась в церемониальном поклоне и протянула объемистую бутыль.
— Лучшее вино из подвалов «Ящеррицы», знаменитый «Плачущий нектар», изготавливаемый по секретному рецепту семьи концов.
Находящиеся в ложе рыцари внимательно оглядели посланницу на предмет фривольности, но не нашли к чему придраться: каменные одежды каменной красавицы оказались скромны, если не сказать — целомудренны.
— Пусть лучше поделятся секретом изготовления, — рассмеялся Гуго де Лаэрт, мастер войны Ордена.
— Франц, надеюсь, собравшись открыть бутыль, ты не забудешь о старом друге? — Это Рик Бамбарда.
— Передайте Птицию мою благодарность, — де Гир улыбнулся голему и принял подарок.
И почувствовал, что терракотовая красавица вложила в его руку сложенный в несколько раз лист бумаги.
— Еще по коктейлю и продолжим! — Инга увлекла Артема к бару. — Не отлынивай! Веселиться, значит, веселиться!
Ее глаза возбужденно сверкали. Танцпол — бар — танцпол. Окунувшись в любимую атмосферу Тайного Города, встретив друзей и знакомцев, Инга завелась, встряхнулась и была готова зажигать всю ночь.
— Захар, привет! Ты чего задумчивый? Как твои дела? Не хочешь заскочить к нам? Искупаться в лагуне под луной?
Масан принялся мямлить нечто невразумительное, девушка чмокнула его в щеку, подставила свою, и уже через секунду кричала бармену насчет коктейлей.
— Давно не виделись, — улыбнулся Артем.
— Да вы шляетесь не пойми где. — Захар сделал глоток пива. — Валяетесь на своем пляже, все дела забросили…
Инга оживленно болтала со знакомой феей.
— Мы как скауты, — тихо сказал Артем. — Всегда готовы. Какая разница, где валяться перед работой: на пляже или на диване в офисе?
— Логично, — согласился епископ. — Но в офис я не могу.
И снова глоток пива. И короткий треп с подошедшим приставником, закончившийся дружным хохотом.
— Завтра? — поинтересовался Артем, поняв, что у друга есть дело.
— Что завтра? Мальчики, вы на часы смотрели? Завтра это уже сегодня! — Инга потянула друга за руку. — Танцевать! Захар, пошли с нами!
— Я позвоню, — бросил масан и отвернулся.
США, Нью-Йорк, 15 декабря, среда, 01:02 (время местное)
Как сохранить Амулет Крови? Не расставаться с ним ни днем, ни ночью? Это первое, что приходит на ум, и каждый истинный кардинал поступал именно так. Не верить никому? Не верили. Но ведь невозможно жить в постоянном напряжении, постоянно ожидать удара, постоянно оглядываться. То, что любой ночной охотник мог завладеть Амулетом Крови и стать истинным кардиналом, возбуждало честолюбие масанов. Наиболее смелые пытались, наиболее удачливые добивались, но думали о такой возможности — хоть раз в жизни — все. Был, правда, один нюанс: Амулеты, квинтэссенция магии Крови, подчинялись только сильному вампиру, способному выдержать их древнюю мощь, и случалось, что победивший конкурента счастливчик попросту сгорал, едва прикоснувшись к вожделенному артефакту. Нюанс этот останавливал многих, и делал жизнь истинных кардиналов более комфортной: они окружали себя слабаками. Ни один здравомыслящий владелец Амулета Крови не подпускал к себе сильных масанов, остерегался их, не доверял.
Такова цена власти: истинные кардиналы могущественны, но сильных рядом с ними нет.
Борис Луминар носил титул без малого двести лет. Высокий, чуть меньше семи футов ростом, он отличался атлетическим сложением, но при этом не производил впечатления горы мяса: могучий, но элегантный, идеальная натура для древнегреческой статуи. На лицо Борис был грубоват: тяжелые черты, маленькие глаза, квадратный подбородок с ямочкой, не красавец, зато дышал мужественностью и силой, как и положено вождю. Подданные кардинала любили — он умело защищал интересы клана, но побаивались — о вспыльчивости и жестокости Бориса слагали легенды.
— Может, все-таки, вызовем охрану? Пусть прикроют.
Это Отто, один из четырех епископов нью-йоркского клана Луминар. Самый верный. Самый слабый. Прекрасно понимающий, что лишившись покровительства кардинала, окажется в самом низу иерархической лестницы семьи Масан.
— Обойдусь.
Отто украдкой посмотрел на Бориса, тихонько вздохнул, размышляя, стоит ли продолжать спор, решил, что стоит: кардинал, судя по всему, обдумывает предстоящую встречу и не станет тратить время на вспышку гнева. Зато можно проявить заботу и преданность. Отто хорошо изучил вождя.
— Мне не нравится, что вы пойдете…
— Я пойду один. Это не обсуждается.
Отто покачал головой:
— Я ведь докладывал, что неподалеку от этого района наши заметили пришлых Носферату. Вдруг этим придуркам…
— Что могут сделать мне Носферату? — презрительно поинтересовался Борис. Его рука машинально легла на рукоять кинжала. — Я в безопасности. Или ты не веришь своему кардиналу?
— Верю.
— Ты хорошо заботишься о моей безопасности, но сегодня мне не нужна опека.