Царь горы
Шрифт:
Штандарты лож, штандарты гвардии, гербы мастерских. Огромный единорог встал на дыбы и грозит невидимому врагу. Знамена приспущены. Рыцари в традиционных одеждах Ордена: шитые золотом и серебром камзолы, плащи с гербами лож, церемониальные кинжалы. Цвета одежд, учитывая обстоятельства, приглушенные, преобладает бордовый. Снега нет и следа — несложная задача для умелых колдунов, и подковы сапог цокают по камням.
— В огне этой войны ковались каноны Великого Дома! Мы победили! Мир принадлежал нам!!
— Чудь!
День Памяти не являлся официальным праздником, тем
— Странный выбор дня для грусти, вы не находите?
— Зима, — скучающий в соседнем кресле Сантьяга пожал плечами и улыбнулся. — У всех минорное настроение. Кто-то усаживается у камина, листает книгу или смотрит на огонь, а кто-то идет грустить на улицу.
— Я имела в виду другое — день. — Подумала, и пояснила: — Дату.
Жрица Зарина совсем недавно вошла в число избранных колдуний Зеленого Дома, и еще не обладала достаточным опытом, чтобы беседовать с комиссаром Темного Двора. В смысле — беседовать без последствий. Себе самой молодая колдунья представлялась прожженной интриганкой, дремлющий нав казался мирным, да и к чему может привести брошенное вскользь замечание? Вызвать две-три ответные, ничего не значащие фразы?
— А что не так с датой?
Зарина покосилась на площадку: речь Франца продолжалась, и прошептала:
— Четырнадцатое декабря. Это день величайшей победы Великого Дома Чудь.
— Чуть громче пожалуйста, — попросил Сантьяга. — И не беспокойтесь о приличиях: чуды слишком увлечены, чтобы обращать на нас внимание.
Молодая жрица не решилась повышать голос, она чуть подвинулась к собеседнику и повторила:
— Четырнадцатое декабря — это день величайшей победы Великого Дома Чудь.
— Я что-то слышал об этом, — не стал скрывать Сантьяга, и тоже подвинул кресло. Теперь они едва не касались друг друга. — Занятное совпадение, не так ли?
— Грустить в день победы?
— Даже челы не устраивают праздники в честь поражений.
— Но зачем приурочивать День Памяти к какому-то событию? Выбрали бы нейтральную дату.
— Так сложилось.
Темные глаза нава были так близко, смотрели столь внимательно… Сантьяга всем своим видом показывал, что крайне заинтересовался беседой и с нетерпением ожидает следующей фразы.
— Да, разумеется… — Зарина вдруг подумала, что сопровождающие ее фаты наверняка донесут королеве о перешептывании с комиссаром. — Кажется, великий магистр закончил свою речь…
— Его сменит Гуго де Лаэрт, мастер войны. — Сантьяга тонко улыбнулся. — Чуды очень стараются внести в свои праздники хоть какое-то разнообразие, но, увы, безрезультатно.
— Зато торжественно, — невпопад заметила жрица.
— Им следовало бы нанять концов. На мой взгляд, церемонию не мешало бы несколько оживить.
— …они умирали, но не уходили с рубежа!
— Чудь!
— Да, концы умеют, — пробормотала жрица.
— И еще как.
Зарина, внезапно припомнившая некоторые эпизоды из своей биографии, потерялась окончательно. Ей стало казаться, что комиссар все знает о ней и… Конечно, в этом не было ничего зазорного, но неудобно, если нав…
— Кстати о концах. Вы слышали о новом шоу Птиция?
— Я не собиралась на премьеру. — «Пора заканчивать беседу!»
— Отчего?
— Меня ждет королева Всеслава, — весомо ответила жрица. — Я должна доложить…
— О том, как четыре часа слушали рыцарские сказки? — Сантьяга положил ладонь на руку покрасневшей Зарины и невинно добавил: — Дорогая Зарина, поверьте, ее величество прекрасно понимает важность этого доклада, и не станет тратить на него вечер.
— Королева Всеслава серьезно относится к своим обязанностям, — сообщила одна из фат.
Сантьяга, не снимая ладони с запястья жрицы, обернулся к ее спутницам:
— Так получилось, что в «Ящеррице» для меня зарезервирован столик на четверых… Неподалеку от сцены, разумеется.
— …штурм увенчался успехом!
— Чудь!
Колдуньи дружно сверкнули зелеными глазами.
клуб «Ящерица»
Москва, Измайловский парк, 15 декабря, среда, 00:37
Премьеру своего нового, потрясающего и грандиозного (а какого же еще?) шоу, Птиций приурочил к празднику в Ордене, специально подгадал, рассудив, что грустившим в течение всего дня чудам к вечеру потребуется эмоциональная разрядка. А что может быть лучше нового представления от известного режиссера? Правда, первоначально лидеры Великого Дома Чудь отнеслись к затее хитроумного конца с сомнением, заметив, что устраивать в День Памяти веселенькое представление не совсем правильно. Но Птиций выкрутился. Во-первых, он перенес начало на час ночи («Это уже следующий день, господа!»), а во-вторых, клятвенно пообещал, что мероприятие будет менее фривольным, чем обычно («Чинное и даже торжественное шоу станет достойным продолжением величественного праздника!») В случае необходимости конец умел быть весьма убедительным, и его пламенная речь привела к тому, что в «Ящеррицу» собрался сам де Гир. Новость мгновенно распространилась по каналам «Тиградком», и верноподданные чуды принялись в массовом порядке заказывать столики. Остальные любители развлечений не отставали, что гарантировало премьере аншлаг.
— Какое безобразие! — не выдержала Инга. — Кто-нибудь помнит, чтобы в «Ящеррице» творился подобный бардак?
— Нет, — пробурчал Кортес.
— Птиций зажигает, — вздохнул Артем. — Приглашение де Гира — гениальный ход.
— А мы почему страдаем?
— Мы жаждущая зрелища толпа, нам положено страдать, томиться, преодолевать препоны, прорываться к сцене и визжать от восторга. Таковы правила игры.
— Знаешь, что я думаю об этих правилах? — прищурилась Инга.
— Догадываюсь, — улыбнулся молодой наемник.