Царь горы
Шрифт:
Небольшое количество австралийских вампиров Луминар решил не учитывать.
— Все правильно, — подтвердил барон. — Ты умен и просчитал почти все мои дальнейшие шаги. Азиатские и африканские вожди не рискнут ссориться с двумя истинными кардиналами. По моим расчетам, через десять-пятнадцать лет нашу власть не признают лишь одиночки.
— Почему столь долгий срок?
— Потому что я предполагаю действовать в основном дипломатическими методами. Убеждать и уговаривать, а не завоевывать.
— Разумно. —
— Что тебя смущает?
— Вы предложили хороший план, — вздохнул Густав. — Но невыполнимый. Каждый масан знает: объединившись, мы сразу же станем мишенью для Тайного Города. И этот факт перечеркивает любые доводы.
— И для тебя тоже?
— И для меня тоже. Я не хочу умирать, дядюшка. Лучше быть неполноценным кардиналом, чем мертвым. Подожду, когда Борис сам сдохнет.
— А если я скажу, что с Тайным Городом можно договориться?
Луминар не удивился: он ждал, что Александр скажет нечто подобное. Ждал, но знал, что ни в коем случае нельзя показывать, что просчитал ход разговора. Густав блестяще сыграл удивление: выдержал паузу, пристально глядя на «дядюшку» сквозь Пелену Дружбы, потер пальцами лоб и только после этого пробурчал:
— Нас сметут. Как только масаны узнают, что мы снюхались с Сантьягой, нас не спасут даже Амулеты Крови.
— Постепенно подданные убедятся в нашей правоте. А до тех пор им незачем знать.
— Что вы вкладываете в понятие «договориться»?
— Все знают мое отношение к Треми и Гангрел, — жестко произнес Бруджа. — Я их ненавижу. Но, как ни крути, они наши братья. И без них будущего у семьи нет. Семь кланов было при становлении, и семь кланов пройдут через века. Так суждено.
— А договариваться с ними, значит, договариваться с навами.
— В конце концов, единственное, что беспокоит Тайный Город, это режим секретности. Действия большинства кланов Саббат нарушают его, создают угрозу раскрытия тайны перед челами, и именно поэтому нас стараются уничтожить. Если мы пообещаем вести себя тихо, война сойдет на нет.
— Введем Догмы Покорности?
— Назовем их как-нибудь иначе.
— Но суть не изменится?
— Нет. — Барон выдержал паузу. — Теперь ты понимаешь, почему я обратился к тебе, а не к Борису? Ты умен и способен объективно оценить ситуацию, а твой брат уже бился бы о Пелену Дружбы, пытаясь добраться до меня.
— С этим не поспоришь.
— Не закрывай глаза, Густав. Наши кланы ведут себя достаточно тихо, поэтому нас не трогают даже несмотря на то, что мы истинные кардиналы. Я расцениваю подобное поведение навов как знак.
— Лояльность в обмен на прекращение войны… — пробормотал Луминар. — Это они предложили или вы додумались
— Сам додумался.
— Успели поговорить с Сантьягой?
— Решил для начала обсудить вопрос в семье… племянничек.
Густав рассмеялся.
— Отчего вдруг?
— Они бы согласились, — серьезно ответил барон. — Но я быстро оказался бы в положении слуги. Нет, Густав, игра предстоит крупная, и истинные кардиналы должны вновь объединиться.
— Вы, я и весь шарик… — Луминар улыбнулся. — И гарантия невмешательства в наши дела.
— Есть и другая сторона медали, — продолжил Александр. — Как только масанам Тайного Города станет известно о нашей договоренности, Догмы Покорности не продержатся и недели. Мы станем новым знаменем и выведем семью из-под контроля навов.
— Но двух королей быть не может, — холодно бросил Густав. — Тем более — трех.
— Пабло Робене давно отошел от дел. О нем не слышно вот уже сто лет.
— Но он жив.
— Давай решать проблемы по мере поступления? — предложил барон.
— Хорошо, — согласился Луминар и повторил: — Двух королей быть не может.
Бруджа вздохнул:
— Ты поднимаешь непростую для меня тему.
— Имею право, раз уж у нас пошел настолько доверительный разговор.
— Алое Безумие дарует долгую жизнь, но, увы, не вечную. — Сухие листья едва шелестели под сводами подземного зала. — Мне осталось жить не так много, как хотелось бы. И на мое место взойдет…
— Кто-то из сыновей.
— Я сделаю так, что Амулет и титул унаследует Клаудия.
А вот это заявление стало для Густава настоящей неожиданностью.
— Вы отдадите титул дочери?!
— Она Глаза Спящего, она достойна.
Луминар, подобно всем остальным масанам, предпочитал называть Клаудию Бруджа Римской Шлюхой, но сейчас он воздержался от ехидных комментариев.
— Сделать истинным кардиналом женщину? Очень смелый шаг, дядюшка.
«Это вызовет сильное раздражение среди Бруджей, которым можно будет воспользоваться. Смотри, дядюшка, не переиграй себя сам!»
— Вы заключите династический брак, и ребенок, наследник Луминар и Бруджа, станет владельцем обоих Амулетов Крови.
— Вы смотрите очень далеко вперед, дядюшка.
— Я много думал о будущем семьи и нашел, как мне кажется, оптимальный путь.
— Династия?
— Да.
— Но понравится ли ее появление свободным кланам?
— Мы не станем ломать сложившуюся систему. Пусть эти опереточные вожди останутся при своих титулах, истинный кардинал будет один. Свободные кланы будут жить, как жили, но им придется признать наше главенство.
— А как вы собираетесь справиться с Борисом?
— У меня есть план, — коротко ответил Бруджа.