Царь горы
Шрифт:
Потому что странно читать лекцию о вреде курения младшей сестре своего друга, если ты несколькими минутами ранее буквально сжирал её губы и вколачивал себя в неё с такой силой, что рубашка на спине до сих пор немного влажная от пота.
– Как ты?
– я просто не знаю, что сказать, что вообще говорят в таких ситуациях?
Ты была хороша? Мне было хорошо? Давай останемся друзьями? Мне нужны мои яйца?
– А, да... так, - она затягивается и выпускает струйкой сигаретный дым прямо в молочную белизну летней ночи.
– Мне надо домой?
– отчего-то это звучит как вопрос, при этом её явно заносит, и она почти падает и почти встречается носом с косяком двери на лоджию. Почти, потому что я её ловлю, ставлю на ноги и отвечаю:
– Иди спать, - махнув неопределённо рукой в сторону комнаты. Моей спальни.
Там стоит огромная кровать, так что не думаю, что она перепутает комнаты или не поймёт, где именно ей надо лечь спать, пока я докурю свою сигарету, а лучше выпью.
– Я не могу спать в этом, - заявляет Кира, и я вынужден с ней согласиться, спать в этом платье - не лучшая идея, так что я кидаю в неё одной из своих футболок и крепко закрываю дверь в комнату.
В ванной комнате, стильной и чертовски дорогой, среди чёрного кафеля, натурального камня и зеркал, на хромированном полотенцесушителе висят трусы. Женские трусы.
Ну, как трусы, трусики. Вернее, пара верёвочек и треугольник кружев, которые женщины почему-то называют нижним бельём. Я вовсе не против красивого женского белья, я - за. За всё это разнообразие стрингов, слипов и шортиков, хлопковых, шёлковых, кружевных, но видеть это на своём полотенцесушителе? Целомудренно свешенные малюсенькие трусики невинно-розового цвета - это как удар под дых, как напоминание - тебе пиздец.
Собственно, этот самый пиздец, в лице моего начальника, лучшего друга и старшего брата Киры, нарисовывается на пороге моей квартиры рано утром. Да! Рано. Потому что после бессонной ночи и галлона виски, что я выжрал в одно лицо в гордом одиночестве, двенадцать дня - это раннее утро.
– Где Кира?
– орёт Влад.
– Где она, я тебя спрашиваю? Я звонил всю ночь! Я звонил всё утро, где моя сестра?!
– Ты в Норвегии, - сообщаю я отнюдь не очевидный факт своему начальнику и другу.
– Да, блядь, я в Норвегии, если Норвегия в твоей квартире. Где она?
– Норвегия?
– включаю я дурака, пытаясь оттянуть неизбежное.
– Кииира!!!
– ревёт Влад и с размаху открывает дверь, за которой должна быть Кира. По пути я вспоминаю, к какой конфессии принадлежу, и даже пару молитв, впрочем, уверен, одна из них - заклинание из Гарри Поттера. Ни то, ни другое не срабатывает.
Кира лежит посредине моей кровати, в моей футболке, обнимая мою подушку и сопит. Сладко. Как ребёнок. Подёргивая кончиком носа.
– Аааа?..
– Влад ловит воздух ртом и носом, то же делаю я и отступаю на пару шагов. Просто - попытка самозащиты, безуспешная, как я заранее знаю.
– Что ты тут делаешь?
– раздаётся сонное из моей кровати. Кира приподнимается и смотрит на брата, потом на меня, потом снова на брата, снова на меня и с размаху падает на подушку с тихим и очень выразительным стоном.
– Что тыыыыыыыы здесь деееелаешь?
– динамо машина Влада набирает обороты.
– Я не знаю, - Кира невинно хлопает глазами, словно первоклашка, забывшая пластилин на урок труда, - не помню, - пожимает плечами и даже обиженно надувает губы.
– Она была пьяной, - наконец вступаю я, - в хлам, - поясняю для пущей убедительности, - что мне оставалась делать?
– Домой отвезти!
– У тебя есть запасные дед с бабкой?
– выдаю я свой аргумент.
Влад молчит, переваривая, смотря с подозрением на меня, я развожу руками в поражении, Кира невинно хлопает глазами и жалостливо произносит:
– Голова болит, - и хлюпает носом, клянусь, хлюпает носом и потирает глаза кулачками, включая во Владе мать-наседку, он начинает суетиться, требовать аспирин, алкозельцер, холодной воды, крепкого чая, гладит по голове своё «непутёвое сокровище», пока это сокровище лежит с закрытыми глазами и вздыхает.
– Мне в контору надо, - виновато говорит Влад, - прости мужик, я чего-то погорячился...
– Да ладно, - примирительно улыбаюсь я, - я понимаю.
– Вид у тебя был, когда ты дверь открыл, как у побитой собаки, вот я и подумал.
– Разбудил, - поясняю я, - а ночка... можешь представить.
– Спасибо, спасибо, мужик, спасибо, что не бросил её.
– Не за что, - потому что, действительно - не за что.
– Отсыпайся сегодня, не ходи на работу, у тебя отгул, и отвези Киру, когда придёт в себя, хорошо?
– Конечно, - соглашаюсь я облегчённо.
Через семь минут после того, как Влад убрал свой зад из моей квартиры, слышу взволнованное: «Игорь». Из туалета. Не знаю, что там, но мне не нравится, когда женщины меня зовут из уборной. Это само по себе странно, с Кирой это и вовсе не сулит ничего хорошего.