Царь Соломон

Люкимсон Петр Ефимович

Внешние двери Храма были обложены медью, а внутренние — золотом. Святая святых не имела дверей, и вход в нее был занавешен тяжелой завесой. Завеса эта была сделана «…из яхонтовой, пурпуровой и багряной ткани и из виссона…» (2 Пар. 3:14) и расшита изображениями херувимов.

Согласно Талмуду, при Храме всегда работали 82 девственницы, ткавшие и расшивавшие две огромные храмовые завесы — одну обычную, а другую гофрированную. Как только одна из юных ткачих выходила замуж, ее тут же сменяла другая. По одним источникам, завеса над Святая святых менялась накануне Судного дня, по другим — гораздо реже.

«Ко всему этому, — спешит добавить Флавий, основываясь, как предполагается, на инвентарных списках храма времен Ирода, — царь велел сделать еще восемьдесят тысяч золотых кувшинов для вина и двойное количество

таких же сосудов из серебра; равным образом восемьдесят тысяч золотых подносов для принесения к алтарю приготовленной муки и двойное количество таких же серебряных подносов; наконец, шестьдесят тысяч золотых и вдвое больше серебряных квашней, в которых мешали муку с оливковым маслом; к этому было присоединено также двадцать тысяч золотых и вдвое более серебряных мер, подобных мерам Моисеевым, которые носят название гина и ассарона; далее двадцать тысяч золотых сосудов для принесения (и сохранения) в них благовонных курений для храма и равным образом пятьдесят тысяч кадильниц, с помощью которых переносили огонь с большого жертвенника (на дворе) на малый алтарь в самом святилище; тысячу священнических облачений для иереев с наплечниками, нагрудниками и камнями, служившими для гадания. Но тут имелась одна лишь головная повязка, на которой Моисей начертал имя Господне и которая сохранилась до настоящего времени. Царь велел сшить священнические облачения из виссона и сделать к ним десять тысяч поясов из пурпура. Равным образом он распорядился заготовить, по предписанию Моисееву, двести тысяч труб и столько же одеяний из виссона для певчих из левитов. Наконец, он приказал соорудить из электрона [105] сорок тысяч самостоятельных музыкальных инструментов, а также таких, которые служат для аккомпанемента при пении, то есть так называемых нибл и кинир» [106] .

105

Электроном во времена Флавия называли сплав из четырех частей золота и одной части серебра.

106

Иосиф Флавий.Иудейские древности. С. 327.

«И окончилась вся работа, которую производил Соломон для дома Господня. И принес Соломон посвященное Давидом, отцом его, и серебро, и золото, и все вещи, отдал в сокровищницы дома Божия…» (2 Пар. 5:1).

Это еще одна, весьма любопытная деталь: оказывается, Соломон почти не воспользовался теми материалами, которые оставил ему специально для строительства Храма отец. Он предпочел пользоваться золотом из Офира, деревом из Ливана и медью из открытых им месторождений, о которых пойдет речь впереди. Собранные же Давидом богатства Соломон передал в сокровищницу Храма.

Согласно устному преданию, Соломон решил отказаться от использования золота и других материалов, собранных Давидом, потому что по большей своей части они представляли собой военную добычу, взятую великим псалмопевцем в его многочисленных войнах. Соломону же, продолжает это предание, очень не хотелось, чтобы другие народы говорили, что евреи построили свой величественный Храм из золота и меди, награбленных у других народов. Хотя не исключено, что на самом деле сокровища Давида были использованы наряду с сокровищами Соломона, но в итоге стройматериалов оказалось так много, что немалая их часть осталась попросту неиспользованной.

Теперь, после того как все работы по строительству Храма были завершены, пришло время начать в нем предписанные Законом службы и открыть его двери для народа.

Устройство Иерусалимского храма.

Глава третья

«КТО ЕСТЬ СЕЙ ЦАРЬ СЛАВЫ?»

«Тогда созвал Соломон старейшин Израилевых, и всех начальников колен, глав поколений сынов Израилевых, к царю Соломону в Иерусалим, чтобы перенести ковчег завета Господня из города

Давидова, то есть Сиона. И собрались к царю Соломону на праздник все Израильтяне в месяце Афаниме, который есть седьмой месяц» (3 Цар. 8:1–2).

Итак, с датой празднования завершения строительства Храма все более-менее ясно: месяц афаним (эйтаним) — это месяц тишрей по принятому евреями после Вавилонского плена календарю; седьмой месяц, если вести отсчет от весеннего месяца нисана, на который приходится праздник Песах (Пасха). На тишрей, приходящийся обычно на сентябрь — начало октября, в свою очередь, падают главные еврейские праздники. Первого тишрея отмечается Новый год, празднуемый два дня подряд; затем через десять дней после Нового года приходится Судный день, а через четыре дня после этого начинается недельный праздник Суккот (Кущей), причем это был восьмой год, если вести отсчет от начала строительства Храма.

Но чуть выше та же книга приводит иную дату завершения строительства Храма: «А на одиннадцатом году, в месяце Буле, — это месяц восьмой — он окончил дом со всеми принадлежностями его и предначертаниями его; строил его семь лет» (3 Цар. 6:38).

Таким образом, строительство Иерусалимского храма шло на деле чуть более шести лет. Но Соломону крайне важно было приурочить начало в нем богослужения к какой-нибудь значимой дате, к великому празднику — так, чтобы собрать всех видных представителей народа в Иерусалиме и чтобы два столь важных события слились воедино в народной памяти. Поэтому царь отложил праздник в честь открытия святилища на 11 месяцев, и в результате Храм распахнул свои двери лишь через семь лет после начала его строительства [107] .

107

Не исключено, что эти 11 месяцев были использованы Соломоном для тщательной репетиции всех деталей праздника обновления Храма — как показано ниже, это было грандиозное действо, причем сотни участвовавших в нем певцов и музыкантов выступали удивительно слаженно — при пении огромного хора казалось, что звучит «один голос».

Большинство источников утверждает, что под праздником, в который начал действовать Храм, следует понимать Суккот. Торжества по поводу окончания строительства при этом плавно перешли в грандиозный пир в честь свадьбы Соломона с дочерью фараона, и пир этот продолжался еще один день после окончания праздника.

Но есть и мнение, что на самом деле Соломон решил приурочить празднование новоселья Храма к Судному дню — дню поста, молитвы и трепета. В связи с этим народ начал прибывать в Иерусалим за двое суток до Судного дня, тогда же, по сути дела, и начался праздник обновления Храма, продолжавшийся семь дней — до первого дня праздника Суккот. А в семь дней праздника Суккот, в свою очередь, отмечалась свадьба Соломона с дочерью фараона.

Комментаторы подчеркивают, что, помимо членов советов старейшин всех колен, городских судей, командиров резервистских подразделений, начиная от сотников, выдающихся знатоков Закона и других известных и уважаемых людей, в Иерусалим пришло и множество простого народа — те, кого Вторая книга Паралипоменон называет «все люди Израиля».

Грандиозная церемония празднования началось в Городе Давида. Здесь, на глазах огромной толпы, левиты в роскошных новых одеяниях подняли с помощью специальных ремней на плечи и вынесли из сооруженной Давидом Скинии Ковчег Завета с лежащими в них скрижалями с горы Синай. Затем из Скинии вынесли и другие священные артефакты, сопровождавшие евреев еще во время их странствий по пустыне — золотой храмовый семисвечник (менору), столы для хлебов предложения…

Но прежде, чем эта процессия двинулась в сторону воздвигнутого Соломоном Храма, перед Ковчегом началось жертвоприношение овец, баранов и быков. Дальше, очевидно, все происходило так же, как в свое время при внесении Давидом Ковчега Завета в Иерусалим: через каждые несколько метров процессия останавливалась и в жертву закалывалась новая партия животных. В результате, как говорится и в Третьей книге Царств, и во Второй книге Паралипоменон, общее число принесенных в жертву животных «…невозможно исчислить и определить, по причине множества» (2 Пар. 5:6).