Царь Соломон
Шрифт:
Под «одним коленом», которое Господь решил оставить под короной потомка Соломона, явно подразумевается колено Иуды, однако его земли вместе с Иерусалимом включали в себя и земли колен Симона и Вениамина, так что, по сути дела, речь идет не об одном, а о «двух с половиной коленах».
Но если даже отбросить в сторону все теологические рассуждения о великом грехе впадения в язычество, которое допустил Соломон…
Если даже попытаться встать в позу его защитников из числа раввинистических авторитетов, утверждающих, что «Соломон был настолько праведен и мудр, что не нам, простым людям, судить о его грехах»…
Если даже последовать примеру других поклонников Соломона, видящих в нем первого космополита, великого либерала и плюралиста…
Все это не отменит того непреложного исторического факта, что к концу дней Соломона в народе не могло не нарастать недовольство его правлением.
Соломон упорно не желал
Не мог не вызывать возмущения — не только у священнического сословия, но и у простого народа — и образ жизни царя, открыто нарушающего Закон, которому он должен был беспрекословно следовать. Построенные женами Соломона на Масличной горе, совсем неподалеку от Иерусалимского храма, капища Хамоса (Кмоша) и Молоха были прямым вызовом идее монотеизма, и весь народ ждал, когда же Всевышний за это покарает царя. То, что Соломон продолжал жить и благоденствовать, израильтяне, вероятнее всего, объясняли тем обетом, который Господь дал Давиду и о котором Давид на второй коронации Соломона поведал людям.
В такой атмосфере в народных массах рано или поздно должен был появиться харизматический лидер, который попытался бы предъявить свои претензии на трон. Этим лидером и стал Иеровоам (Яровам), сын Навата.
История жизни Иеровоама уникальна и типична одновременно — это еще одна история человека, сумевшего благодаря своему уму и таланту подняться «из глубин» на самую вершину власти.
Принадлежавший к колену Ефрема Иеровоам был выходцем из знатной семьи, но мать его рано овдовела, так что он еще в детстве стал сиротой и познакомился с нуждой и бедностью. Видимо, еще совсем молодым человеком вместе с другими юношами из своего колена он был направлен на отбывание трудовой повинности по строительству стен Иерусалимского храма. Здесь Иеровоам быстро обратил на себя внимание своими лидерскими качествами и организаторскими способностями и вскоре был назначен бригадиром. Наконец, в один из дней на него обращает внимание приехавший инспектировать стройку сам царь Соломон, и он назначил Иеровоама «начальником» (прорабом) над тысячами рабочих, возводивших стены Иерусалима и закладывавших фундамент для будущего царского дворца.
Следующей ступенькой на пути Иеровоама к власти стало его назначение — опять-таки по прямому указанию Соломона! — «надсмотрщиком над всеми работниками из дома Иосифа». В этом качестве Иеровоам надзирал за тем, как отбывают свою трудовую повинность на строительных работах колена Ефрема и Манассии. При этом он, с одной стороны, ревностно следил за тем, чтобы представители этих колен добросовестно делали порученное им дело, а с другой — защищал их интересы, постепенно становясь их признанным лидером.
Первое открытое столкновение Иеровоама с Соломоном произошло после его брака с дочерью фараона: Иеровоам позволил себе вслух критиковать Соломона за то, что тот едва не проспал утреннее богослужение.
В эти дни и произошла встреча Иеровоама с пророком Ахией, предопределившая всю его последующую судьбу.
«В то время случилось Иеровоаму выйти из Иерусалима; и встретил его на дороге пророк Ахия Силомлянин, и на нем была новая одежда. На поле их было только двое. И взял Ахия новую одежду, которая была на нем, и разодрал ее на двенадцать частей, и сказал Иеровоаму: возьми себе десять лоскутков, ибо так говорит Господь Бог Израилев: „вот, Я исторгаю царство из руки Соломоновой и даю тебе десять колен, а одно колено останется за ним ради раба Моего Давида и ради города Иерусалима, который Я избрал из всех колен Израилевых. Это за то, что они оставили Меня и стали поклоняться Астарте, божеству Сидонскому, и Хамосу, богу Моавитскому, и Милхому, богу Аммонитскому, и не пошли путями Моими, чтобы делать угодное пред очами Моими и соблюдать уставы Мои и заповеди Мои, подобно Давиду, отцу его. Я не беру всего царства из руки его, но Я оставляю его владыкою на все дни жизни его ради Давида, раба Моего, которого Я избрал, который соблюдал заповеди Мои и уставы Мои. Но возьму царство из руки сына его и дам тебе из него десять колен; а сыну его дам одно колено, дабы
Некоторые комментаторы считают, что эта встреча пророка Ахии и Иеровоама состоялась в дни, когда Соломон праздновал свадьбу с дочерью фараона. Пророк, разъясняют они, был в новой одежде потому, что находился в числе гостей на этой свадьбе. Но Ахия покинул свадебный пир, взбешенный как самим браком царя с иноземкой и языческим характером свадьбы, так и тем, что Соломон, в отличие от своего отца Давида, не желал прислушиваться к советам пророков. В крайне расстроенных чувствах Ахия вышел из города и встретил решившего отправиться в отпуск домой Иеровоама.
Другие комментаторы убеждены, что эта встреча произошла позже, но явно после какого-то праздника — иначе опять-таки Ахия не был бы в новых одеждах. Разрыв одежды как символ разрыва царства уже до этого встречался в Библии — когда Давид тайно отсек в пещере полу царского плаща Саула. Но если Давид не осознавал всей символичности этого своего поступка, то Ахия его, безусловно, сознает.
Разумеется, взгляды комментаторов Писания и историков на вышеприведенную сцену расходятся.
С точки зрения религиозного человека, совершенно не важно то обстоятельство, что сам Ахия как ревнитель монотеизма был недоволен Соломоном. В момент встречи с Иеровоамом он лишь открывает последнему то, что ему было открыто в пророчестве: за грехи Соломона Бог оставит во владении его сына земли только двух колен, а царем остальных десяти станет Иеровоам.
При этом с теологической точки зрения крайне важно то, что Иеровоам принадлежал к колену Ефремову, то есть являлся потомком Иосифа. Тут следует вспомнить, что праотец еврейского народа Иаков изначально собирался жениться на Рахили, а ее сестру Лию за него выдали обманом. Согласно еврейской мистике, первенцем Иакова должен был стать именно Иосиф. Ему же была уготована участь «царя», то есть главы над братьями — если бы все случилось так, как изначально хотел Иаков. То, что Иосиф родился у Рахили, когда Лия была уже многодетной матерью, а затем, после скандала между Иаковом и Рувимом, старшим над братьями стал Иуда, не отменяет «потенциала первенца» Иосифа и сохраняет за его потомками право на царскую власть. Вот почему, решив отобрать значительную часть царства у потомков Соломона, Всевышний передает ее именно потомку Иосифа — Иеровоаму [177] .
177
Согласно мидрашу, Иеровоам был сыном Севея, сына Бихри, возглавившего новое восстание против Давида после подавления мятежа Авессалома. Севею, утверждает мидраш, дано было пророческое видение того, что его семя удостоится царства, но он не понял, что это относится к его сыну, а не к нему. За это Шива и получил имя «Набат» («Провидящий») — ему дано было видеть будущее, но он был не в состоянии правильно толковать увиденное. Идея о праве потомков Иосифа на царство претворяется и в еврейской эсхатологии. По распространенному в иудаизме взгляду, в конце времен все народы мира ополчатся на государство Израиль, которое возродится из пепла и в котором соберется весь еврейский народ. В ходе войны Иерусалим окажется осажденным армией народов мира, и тогда явится «Мессия из дома Иосифа». Он одержит несколько важных побед, но когда народ поверит в то, что он и есть истинный спаситель нации, этот мессия погибнет в бою. На его место и придет подлинный «Мессия из дома Давидова». При нем Бог открыто проявит Свою власть над миром, после чего начнется новая эра — когда «народы перекуют мечи на орала» и «будет на всей земле Бог один и имя Его едино».
Однако, повторим, с точки зрения рационального историка вся эта сцена выглядит совершенно по-другому. Ахия выступает в ней представителем тех кругов священнослужителей, которые (и небезосновательно) были разочарованы политикой Соломона, оказавшегося куда менее ревностным и верным слугой Всевышнего, чем его великий отец. В этих кругах постепенно начинала вызревать идея заговора. При этом противники Соломона не могли не понимать, что колено Иуды вряд ли поднимется против царя, так как оно чрезвычайно довольно предоставленными ему привилегиями. Но вот недовольство провинции, глухой ропот десяти колен вполне можно было использовать для восстания.