Царетворец. Волчий пастырь. Книга четвертая
Шрифт:
Но на этом плохая часть наблюдений не заканчивалась. Мало того, что магическая буря стремительно приближалась, так в ней нас еще и заметили – далеко-далеко вверху из черной облачной пелены, и слева и справа, в нашу сторону выдвинулись щупальца густых дымчатых следов. Раз-два, три… четыре.
Прелестно.
Отряды Дикой охоты, бегущие по небу именно в нашу сторону. Еще раз взмахнув рукой со взблеснувшим мечом, привлекая внимание Сент-Арно, я убрал оружие и показав двумя пальцами себе на глаза, после поднял руку, направив ее в небо, в сторону ближайшего отряда Дикой охоты. В сторону того дымного следа, который тамплиер мог заметить. А потом – когда он явно взволнованный увиденным обернулся, на пальцах еще показал ему, что отрядов сразу четыре, а три сейчас прямо за его спиной.
Тамплиер при этом выругался. Я этого не слышал, но видел характерное движение губ и видел, как блеснули алым его глаза. Не сдержался, надо же. Ярость – побочный эффект от красного лириума. Контроль ярости – одна из самых важных дисциплин в обучении рыцарей, потому что без контроля ярости любой тамплиер может превратиться в неукротимого демона. Издержки используемой силы. Может поэтому они так по проповедуемому всеобщему смирению и приударяют? Чтобы подобными базовыми установками у всех членов своего ордена контролировать эффект использования демонических субстанций лишь у небольшой группы рыцарей?
Нашел, о чем думать – удивился я сам себе, отбрасывая ненужные сейчас мысли. Грузовик между тем, гремя плохо закрепленными откидными бортами, в этот момент проехал совсем рядом. Сквозь выбитые стекла я увидел сосредоточенное лицо тамплиера, и безотрывно глядящего на меня ренегата Себастиана. Сейчас, будучи отделенным от меня дверью кабины, он смотрел мне в глаза прямо, безо всякого страха и смущения. При этом взгляд у него… как у собаки сутулой, которая очень хочет что-то сказать. Хочет, но не может.
Впрочем, на ренегата я внимания практически не обратил, мысли о нем меня не занимали. Отведя взгляд, я посмотрел на смерч, который сначала продолжал движение в прежнем направлении, но после контролирующий его колдун направил конструкт вновь перед мобилем.
Чуть погодя, уже двигаясь по широкому руслу реки следом за грузовиком – Филиппа наконец подъехала, я постоянно оглядывался на стремящуюся к нам по небу, далеко-далеко вверху, Дикую охоту. Но смотрел безо всякой паники. С нами ламии, колдуны и некроманты черного отряда – которые к атаке падающих с небес демонов готовы, так что Дикую охоту я воспринимал сейчас лишь как один из неприятных факторов, а отнюдь не как главное бедствие.
В быстром темпе преодолев около полулиги по руслу реки, уничтожив еще несколько патрулей Стужи, мы, пройдя между двумя высокими холмами, вдруг выскочили на широкий простор. Холмы кончились, и перед нами раскинулась ледяная пустошь – постепенно уходящая вниз под уклон, к подножию огромной одинокой горы. Здесь, не сговариваясь, притормозили все – Сент-Арно и вовсе топнул по тормозам, так что грузовик понесло по льду реки юзом, постепенно разворачивая боком.
– Святое дерьмо, вот попали, – не скрывая напряжения, произнесла Доминика.
Белый Кошмар, словно чувствуя напряжения наездницы, загарцевал под Доминикой, из-под его копыт брызгали капли адского пламени.
С другой стороны от меня весьма звучно, задвинув конструкцию на русском и итальянском, выругалась Филиппа. Баронесса сбросила свою обычную маску невозмутимости с постоянно играющей на губах загадочной полуулыбкой, и выглядела напряженной как натянутая струна. Глаза горят, яркие губы крепко сжаты в тонкую линию, вокруг пальцев правой руки бегают пламенные искорки – явно в любой момент готова активировать свою артефакторную плеть.
Из-за спины раздались грубые, каркающие комментарии демонологов черного отряда. Тоже не богов благодарят за подаренное зрелище, определенно. Да и я сам сейчас спокойным безмятежным видом не отличался, хотя от комментариев и удержался.
Мне сложнее высказываться, ведь это именно я всех сюда привел.
Мы действительно попали, как сказала Доминика. Причем попали конкретно – не убавить ни прибавить. Позади нас от земли до неба встала соединившаяся стена преследующей чернильной пелены, сверху Дикая охота, впереди же…
Именно здесь гибли отряды вторжения Инферно – это было хорошо заметно по следам на снегу. Наблюдая открывшуюся картину, с первого взгляда становилось понятно, что именно здесь преследование кончилось и избиение повернулось в другую сторону.
Белая ледяная равнина чернела расходящимися по сторонам выжженными проплешинами, каждая из которых заканчивалась тупиком с горами тел погибших демонов адского пламени. Во многих таких местах еще клубился черный маслянистый дым – незаметный нам ранее с холмов, потому что его разгоняло порывами стылого ветра. И среди недавнего поля битвы, по ледяной пустоши сновали отряды Стужи – много, очень много.
Буквально пару минут назад мы двигались по заснеженной местности в одиночестве, не видя врага и не представляя, как именно он может выглядеть. В смысле – количественно. Сейчас же, покинув холмы и выскочив на ледяную пустошь, мы оказались буквально в окружении самой настоящей орды, перед лицом просто непредставимой мощи. Столько тварей, наверное, противостояло всему Востоку, и столько же отправилось в атаку в северный шрам-близнец Инферно. Но там они встречались с армиями, мы же – столь малой сборной солянкой, на армию ну никак не тянули.
Пусть даже с нами боги. Богини.
На ледяной пустоши перед нами сновали сотни отрядов, десятки тысячи демонов – и немалая их часть уже обратила на нас внимание. Ближайшая стая ледяных гончих даже бросилась в атаку на грузовик, но перед ними встала стена черных, дымчатых шипов – влетев в которые, ледяные твари оказались словно в ловушке сотен пиявок, высасывающих из них жизнь. Как таковой жизни в демонических тварях нет, но черные щупальца высасывали энергию дающей им силу к движению стихии ледяного пламени. И, похоже, даже делали больно – когда ледяные твари забились в агонии, оглашая окрестности стылым воем, я невольно даже плечами передернул. Сколько раз видел, но все еще не перестаю удивляться насколько мерзко может выглядеть работа настоящего, истинного и умелого некромансера.