Царская монетка, или сюрприз для бабушки
Шрифт:
Федя недоверчиво посмотрел на меня, на бабушку, отложил книжку и пошёл на улицу. Я старался Феде не мешать и после каждого непопадания по мячу подбадривал его, а после каждого попадания – хвалил. Федя увлёкся и стал чаще попадать по мячу. Но при каждом ударе он по-прежнему скрючивался, и я решил утром заняться этой проблемой.
После завтрака нашёл ровную гладкую палку и сказал Феде:
– Ты при ударе сгибаешься и становишься похожим на рыболовный крючок. Это смешно и неудобно. Сейчас я привяжу к тебе палку, и ты перестанешь сгибаться. Понял?
– Понял, – сказал Федя, и я привязал палку к его
Федя выпрямился, но при ударе стал вместе с палкой сильно отклоняться назад.
– Не маши ногой так сильно, – кричал я ему, – просто почувствуй, что при ударе можно не скрючиваться.
Федя старался, и у него даже начало получаться, но, когда я отвязал палку, скрючивание заявило о себе снова. Я перестал наседать на Федю, и к концу второго дня тренировок он с удовольствием носился «иноходью» по главной улице турбазы, поднимая клубы песочной пыли, часто пролетая мимо мячика и запуливая попавшиеся под ногу шишки в окна рядом стоящих домиков. Я бегал вместе с ним. Мне иногда больно доставалось по ногам, но я был доволен, что Федя «приобщился к спорту» и всё это благодаря моему непосредственному участию. Ольга Петровна тоже была довольна:
– Ну вот, хоть на мальчишку стал похож, а то в городе только книжки да «скрыпочка».
– Да, – согласился я, – но он всё ещё бегает не так и по мячу раз через два попадает.
– Это ничего. Главное, что желание бегать появилось.
На следующий день после того, как мы с Федей набегались за мячом, Ольга Петровна спросила меня:
– Ты в чинг-чонг играть умеешь?
– Во что? – переспросил я.
– В настольный теннис, – уточнила Ольга Петровна.
– Не умею.
– Хочешь, научу?
Я кивнул головой, и мы отправились к теннисному столу, который сиротливо без сетки стоял под открытым небом. Ольга Петровна принесла сетку, ракетки и несколько пластиковых шариков с какими-то иероглифами, но тут оказалось, что роста у меня не хватает: стол мне приходился по грудь, и я махал теннисной ракеткой, как бадминтонной.
– Сейчас что-нибудь придумаем, – сказала Ольга Петровна. – Пойдём за досками.
Рядом была пилорама, на которой распиливали сосновые брёвна на доски, и мы принесли оттуда несколько толстых досок. Ольга Петровна выровняла площадку песком, положила доски, на них – листы рубероида, и стол мне оказался почти по пояс.
Поначалу я редко попадал по шарику, и мне даже захотелось бросить это занятие, но Ольга Петровна сказала:
– Сразу ни у кого не получается. А вот если пользоваться волшебным правилом трёх «П», то обязательно всё начнёт получаться.
– Что это за правило? – поинтересовался я.
– Постепенность, повторение, постоянность, – таинственно произнесла Ольга Петровна. – Всё надо изучать и делать по принципу «от простого к сложному» – это «Постепенность». Обязательно надо повторять и закреплять пройденное – это «Повторение». Ну и в любом деле важна регулярность: лучше что-то делать понемногу, но каждый день, чем пытаться сделать всё и сразу – так и надорваться можно. Этот принцип называется «Постоянность». А самое главное что?
– Чтобы в охотку было, – сказал я, переполняясь чувством, что мне сейчас подарили что-то большое и очень важное.
– А ещё: терпение и труд всё перетрут, и никогда не надо унывать, –
Играли мы с обеда до ужина; с перерывами, во время которых Ольга Петровна рассказывала мне и Федюне, пришедшему с веранды с книжкой, разные интересные истории из университетской жизни. Федюня наотрез отказался учиться играть в теннис и, взяв у меня мяч, стал гонять его и пинать в железные въездные ворота. Судя по тому, что грохот стоял знатный, Федюня попадал по мячу частенько.
– А почему Вы назвали эту игру чинг-чонг? – спросил я Ольгу Петровну в очередной перерыв.
– Вообще её называют пинг-понг – это звукоподражание: шарик летит к тебе, стукается о стол, и тебе слышится звук «тинг, или пинг, или чинг», а когда он летит от тебя и стукается о стол на моей стороне, тебе слышится более низкий тон «тонг, или понг, или чонг». Это доплеровское смещение частоты – вырастешь, приходи к нам на факультет, обо всём узнаешь: физика – великое дело.
– А почему всё-таки Вы говорите чинг-чонг, если все говорят пинг-понг?
Ольга Петровна улыбнулась:
– Мне так больше нравится, но если меня не понимают, я сразу же говорю пинг-понг – это общепринятый термин.
С Ольгой Петровной, как и с Федюней, было легко и просто. Она обо всём говорила понятно, порхала около теннисного стола, как бабочка, и в лес за грибами бегала очень бодренько. Рядом с такой старушкой уставать и лениться было неудобно – я каждый день играл с ней в «чинг-чонг», а Федюня рядом гонял мяч.
К концу смены моя рука умело держала ракетку, и мне иногда удавалось обыгрывать некоторых взрослых дяденек. А Федюня перестал бегать «иноходью» и по мячу уже не промахивался.
Донный царь
Говорят, когда на Волге не было гидроэлектростанций с их плотинами – большого осетра можно было поймать и у Городца, и у Рыбинска. Рыбой с Волги половина России кормилась. А сейчас осетров в этих местах нет; стерлядь, и та – в диковинку.
Случилось мне отдыхать с родителями в Белозёрихе 1 на турбазе. То ли вода с весеннего половодья не сошла, то ли Чебоксарское водохранилище в первый раз подняли, а только вся низина у правого берега была затоплена. Рыбаки на лодках между деревьев плавали, и у кустов одни макушки торчали. Рыбы в таких зарослях развелось много.
1
Белозёриха – местечко на Волге между Лысково и Бармино.
Однажды сидел я в лодке у «опушки» этого «леса в воде» и ловил на зимнюю удочку окуня. Снасть нехитрая: маленькая удочка, кивок и леска с мормышкой – закинул около борта, кивок начал кивать, значит, тяни – рыба твоя. Времени прошло немного, как я начал ловить, а такой клёв пошёл – только успевай червяка насаживать. Окуньки один за другим летели на дно лодки. Сначала были крупные, потом поменьше, а потом совсем маленькие, с мизинчик в длину. А потом вдруг раз, и ни одной поклёвки за четверть часа. Я удивился: «Что это такое? – думаю. – Куда вся рыба подевалась? Только в азарт вошёл, только решил рекордный улов сделать, а тут – на тебе…»