Царская немилость
Шрифт:
Как Брехт справился с ним на своих полях в Приморье? Ну, во-первых севооборот сделал в четыре года, чтобы все семена уже имеющиеся в земле проросли. А потом — прополка. Лучше всего для искоренения этой заразы подошёл картофель. Там всё равно нужно тяпать и полоть несколько раз за лето, уничтожая сорняки.
А чтобы не занести эту заразу снова были посажены все от мала до велика на переборку семенного зерна. Элитное зерно создавали. Сначала просеивали, а потом ещё и вручную перебирали. Пора применить полученный опыт.
За зерном Пётр Христианович поехал в Подольск.
Сам ходил, заглядывал в продаваемые мешки с зерном и выбирал, сколько у кого купить. Про разносортицу даже и не думал, не существует ещё толком никаких сортов. Что найдут то и сеют, и что прадеды сеяли, то и сейчас в землю бросают.
Привёз, занял пока свободное помещение, что строители уже закончили для производства крахмала и посадил всех детей и дворовых и даже женщин с мужиками в качестве барщины, перебирать пшеницу от мелких, повреждённых зёрен и от овсюга. Некоторые хитрованы пробовали хитрить. Выгнал их и сказал, что семья исключается из колхоза. И пусть назад кастрюли и литовки несут и детей кормить полевая кухня не будет. Проняло. В ногах стали ползать и пообещали работать, пока всё не исправят. Больше проблем не возникло и за три дня всю пшеницу перебрали. Мужиков, как и графа, результат потряс. Разве чуть больше половины оказалось нормальной пшеницы. Пришлось снова за сорока мешками ехать в Подольск.
Не разорение это никакое. Пшеница вообще ничего не стоила. Пуд, то есть шестнадцать с лишним килограмм стоил пятнадцать копеек. Сорок мешков — это сто пудов зерна, или полторы тонны, и они стоили всего пятнадцать рублей.
Тем более что отходы не выбросили, они пошли на те же каши, что варили для детей на полевой кухне. Там овсюг не помеха, как и сломанное зерно или мелкое зерно.
После того как перебрали зерно, Пётр Христианович собрал всех тридцать восемь колхозников и лекцию им про овсюг прочёл, так как даже после того, как увидели результаты переборки многие перешёптывались, что вашество чудит по барской своей неграмотности в крестьянском труде. Деды мол так сажали и прадеды и их прадеды и ничего. Вон они какие все здоровые и бохатые.
— Как я? — Пётр рядом с собой Савела поставил, который ему до пояса.
— Бог дал.
— Ладно, мужики слушайте сюда. Овсюг примесью своих зёрен снижает и качество и количество продовольственного зерна. Убедились же. Посеяли бы как положено десять пудов на десятину, а на самом деле только пять, в два раза урожай должен подняться. Посадим на мои гряды, а осенью проверим. Потом и будем говорить, кто дурней. Только урожайность тут как бы и не главное. Овсюг является распространителем болезней — головни, ржавчины, а также вредных насекомых — гессенской и шведской мух, трипсов, нематод. В период вегетации овсюг расходует в два раза больше влаги, чем обычная пшеничка или рожь и, следовательно, значительнее иссушает
— Генесеновой мухи трипов?
— Насекомых вредных. Видели на ромашке чёрненьких жучков мелких. Это страшный враг. Трипсы. Ромашку нельзя к полю подпускать. Скашивать всё вокруг надо. А нематоды это такие прозрачные червячки в почве, они живут в корнях растений и тоже сильно урожай снижают. Бороться будем.
Граф народ шушукающий осмотрел, подождал, думал уймутся вскоре, да куда там, всё громче и громче шушукаться стали. Не вытерпел Брехт и по столу рукой хлопнул.
— Всё мужики, потом, вечером на завалинке обсудите. Есть ещё одна беда у нас с вами. Это спорынья.
Глава 13
Событие тридцать седьмое
Отец Ираклий за неделю, что Пётр Христианович его не видел, разительно изменился. Другим человеком стал. Хотя, насчёт человека стоит посомневаться. У человеков таких рож не бывает. Небесный лик служителя божьего РАСТАРАБАНИЛО. Именно с большой буквы. Огромный флюс на месте правой щеки нарисовался. Вместо тыковки, ну, башки, получился баклажан. Тёмно-синий цвет и огромный нарост, на покрытой чужой бородой роже лица.
— Святой отец …
— Я не свяхой охец.
— Ну, да, я же латинянин проклятый. Отец Ираклий, чего это с вами? Провинились перед богом, и он вас наказал. Скоромным оскоромились? — не, так-то прикольно смотрится.
— Не бохохульшхуй. — И скривился, будто у него зуб болит.
— Давайте с трёх раз догадаюсь, у вас зуб болит, а к лекарю в Подольск ехать, денег и кобылы нет?
— Бохит плохляхый, — закивал отец Ираклий и как опять сморщится. Вот так и выглядят вурдалаки.
— Поехали, отвезу вас к своей травнице, а то уже вечер скоро, а до Подольска далеко.
— Хедьма!
— Ладно. Я вам не нянька. Счастливо оставаться. Потом когда абсцесс до мозга дойдёт и вы отправитесь к апостолу Пётру, то честно ему скажите, что вы из-за предрассудков окочурились.
— Хедьма…
— До свидания. Не болейте. Вы пастве здоровым нужны, — Брехт демонстративно медленно стал разворачиваться, потом, как в замедленном кино, сделал первый шаг.
— Хедьма … похожет?
— Не проверишь, не узнаешь. Нам Господь зачем разум дал. Эксперименты проводить.
— Не бохохуйствуй.
— Поехали, отец святой. Ах, блин, не святой. Поехали.
Приехали. Матрёна с Василисой Преблудной в новой купленной Петром Христиановичем агатовой ступке перетирали чего-то серо-зелёное. Вообще, Пётр, когда Василису увидел, то чуть не охренел. На конкурсе мисс мира первое место займёт с огромным отрывом, от всяких Деми Мур. Куда там брюнеткам американским. Если с актрисами сравнивать уж, то на Шарлиз Терон больше всего походила. И глаза тоже синие, а не голубые или там серые. Та вроде от голландцев и немцев внешность получила. А тут исконно-посконное личико, чуть овал более правильный. Красота, в общем. Несусветная. Настоящая ведьма.