Царская служба
Шрифт:
— Теперь ты, — приказал я молодому ополченцу Мирошкину. Тот вскинул штуцер, выждал секунду и выстрелил шведам вслед. Еще один шведский кавалерист принудительно покинул седло.
Так, для чистоты эксперимента оставалось еше поменяться с Мирошкиным штуцерами. Но это попозже, здесь и сейчас ловить уже нечего. Наверняка шведы, потеряв половину своего дозора, попробуют решить вопрос кардинально — с помощью артиллерии. Так оно и вышло, но мы успели вовремя покинуть позицию и двигались к новой, заранее мною намеченной.
Что за эксперимент я ставил? Да вот, вспомнил, как учась в Мюнхене, инкантировал свою шашку, и решил инкантировать огнестрельное оружие. В конце концов, я магистр артефакторики или кто?!
Путь развития техники,
Что массовое инкантирование ружей станет делом затруднительным, я прекрасно понимал, а потому сразу занялся работой с нарезными штуцерами, а не с обычными пехотными гладкостволами. Во-первых, толку от повышения прицельности штуцеров было явно больше, а, во-вторых, какой вообще смысл добиваться прицельности от ружей, используемых чаще для залповой стрельбы? То ли дело штуцер — берешь в руки, стараясь держать крепко, но оставляя оружию возможность некоторого движения вверх-вниз и вправо-влево, примерно наводишь на цель, а дальше уже он сам занимает положение, выстрел из которого гарантирует попадание. И все было бы чудесно и замечательно, если бы не одна загвоздочка…
Наговаривал бы я штуцер для себя, как в свое время делал это с шашкой, полученный результат меня бы более чем устроил, но мне-то был нужен штуцер в виде именно что полноценного артефакта, который изготавливают и заряжают одни, а пользуются им потом другие. В общем, пришлось поизощряться с формулами и алгоритмами инкантирования, но вроде бы получилось. Но тут же дело такое, без испытания никак нельзя, вот я и взялся испытывать. Для того и привлек Мирошкина, как самого что ни на есть образцового середнячка в роте, потому как на среднего стрелка моя затея и была рассчитана — никудышному мазиле что ни дай, все мимо, а стрелок умелый и опытный и так попадет куда надо. Хотя, конечно, с таким штуцером и мазилам, и отличным стрелкам хуже уж точно не будет.
…За время, прошедшее после битвы, получившей название Парголовской, по имени села, где располагались тылы русской армии, произошло много всего. Шведы, отступив после чувствительного поражения у Парголова, боевого пыла не утратили и, похоже, намеревались прорваться к Усть-Невскому по морскому побережью. Как я понял, именно на взятии города строились их планы на эту войну, почему и начали они ее зимой, рассчитывая на внезапность и заранее созданные запасы. Наша армия преградила шведам дорогу, но до новой битвы пока не дошло. Раз уж взять город с хода шведам не дали, то теперь, когда к нам свежие войска подходили в куда большем числе, нежели к шведам, неприятелю вообще мало что светило, и я не понимал, на что еще шведы сейчас могли бы рассчитывать.
Лично для меня самым главным событием стало, естественно, награждение орденом Святого Георгия. Орден вручал мне генерал-полковник Романов в том же Парголове, где теперь была его ставка. Вместе с «георгием» я получил погоны подпоручика, став-таки полноценным офицером. Еще больше полноценности прибавило моему положению то, что под моей командой теперь на официальном основании оказалась полурота. Роту нашу пополнили почти до полноценного состава, теперь в ней было девяносто семь строевых нижних чинов, а вот офицеров пока только трое — к нам с капитаном Паличем добавился капитан Туганбеков, из астраханских дворян, уволенный от службы по увечью и возвратившийся
…На новой позиции нам пришлось померзнуть, дожидаясь появления шведов на дальности огня наших штуцеров, но уже через пару часов показались шведские саперы, проводившие разведку местности. Хм, надо будет доложить, конечно, но пока что мы им помешаем…
Прошло еще не меньше четверти часа, пока разведчики не вошли в опасную для себя зону. Мы с Мирошкиным поменялись штуцерами и выбрали себе цели. Выстрелили мы почти залпом, и два шведа — сержант и солдат — повалились тоже практически одновременно. Остальные, пригибаясь, скоренько наладились от нас подальше. Впрочем, и мы не стали наглеть, и двинулись восвояси, удовлетворившись достигнутым результатом.
— Как успехи, Алексей Филиппович? — поинтересовался Палич, когда мы вернулись в расположение роты. Квартировала наша рота, впрочем, и не только она, в маленькой безымянной деревеньке близ Парголова. Название деревни мы не знали, а спросить было не у кого, поскольку все жители ее оставили, но нам-то главное не имя, а наличие какого-никакого людского жилья, где можно погреться, помыться, поспать в тепле, пусть и в изрядной тесноте.
— Отлично, Дмитрий Михайлович! — похвастался я. — Все действует, как и ожидалось, так что сейчас вот перехвачу чего поесть, да и засяду за работу!
— Ну раз так, то и правда, отлично, — согласился ротный. — Второй-то полуроте ружья все-таки тоже наговорить надо бы, — напомнил он свое пожелание.
Да уж, повысить огневую мощь своего подразделения не откажется ни один офицер, и капитан Палич тут не исключение. Говорил я ему, что с гладкоствольными ружьями толку от инкантирования будет намного меньше, но все мои рассуждения разбились о вопрос капитана: «Меткость, говорите, хоть ненамного, но повысится?».
В общем, день у меня ушел на окончательную доводку алгоритмов и формулировок, да еще пять дней я потом эти самые формулировки четко и внятно повторял вслух в соответствии с теми алгоритмами. Не сказать, что сильно умотался, но и плевым делом работа для меня не стала. М-да, похоже, игра не стоит свеч… Проще было бы наговаривать в индивидуальном порядке штуцера для лучших стрелков, как оно, в общем, во всем мире и делается. Но нет, захотелось оказаться умнее всех. Ладно, тоже опыт, знаете ли. Лишним не будет.
Ну что ж, раз я инкантировал оружие всей роты, то и испытания следовало бы провести в ротном масштабе, а потому капитан Палич отправился к начальству испрашивать для роты подходящее задание. Что ж, кто ищет, тот, как известно, всегда хоть что-то да найдет, вот и наш командир нашел назначение роты в поиск. Регулярные попытки шведов проводить разведку на различных путях к Усть-Невскому командованию, похоже, не понравились, и оно решило устроить неприятелю аналогичную проблему, заодно и очередной раз напомнить противнику, что инициатива теперь принадлежит не ему. Собственно, основной силой, каковая должна была проводить поиск, являлись казаки и драгуны, а нас посадили на сани и придали конникам, чтобы усилить, в случае необходимости, спешенных драгун. Еше у нас имелось два легких орудия конной артиллерии, так что дело обещало получиться интересным. Единственным, что наводило на не самые приятные мысли, оставалось то обстоятельство, что местность, где нам предстояло действовать, передвижению крупных войсковых формирований не сильно способствовала, а дорога через нее шла только одна. То есть, и где нас встречать, шведам было бы догадаться несложно, и путь нашего отхода просчитать заранее труда не составляло.