Царский сплетник

Шелонин Олег Александрович

— А почему царю не верят?

— Так в указе у него одно, а по жизни совсем другое, — глубокомысленно изрек кузнец, — Вот если бы калики перехожие около паперти сели да слушок пустили, тогда весь Великореченск враз бы поверил! Может, нищих нанять, а, барин?

— С ума сошел? Да они нас за полушку тут же и сдадут. Хотя мыслишка у тебя интересная. Есть в ней рациональное зерно. А что, если к этому делу припрячь… Слушай, а это идея!

ГЛАВА 21

Царский сплетник со своим узелком на плече

двигался по направлению к подворью Янки Вдовицы. В голове его крутились вопросы, извечно стоявшие перед исконно русскими людьми: кто виноват и что делать? Чуя, что анализ ситуации может сложиться не в его пользу, юноша поспешил вопросы чуток перефразировать, и теперь в его голове они звучали примерно так: что делать и кого после этого оставить виноватым? Так в глубокой задумчивости он и вошел на подворье своей дамы сердца, к которой испытывал уже очень даже нехилые чувства. Там он застал довольно странную картину. Поперек двора было натянуто множество бельевых веревок, на которые Васька с Жучком в четыре лапы развешивали тарань. Зубастые рыбки, даже в засоленном виде, все еще пытались огрызаться, но уже не так агрессивно, как раньше, можно даже сказать, слабо. В центре Двора стоял чурбан, с воткнутым в него топором, две кружки и бочонок пива.

— Вот эта уже подвялилась, — сообщил Васька, сдергивая пиранью с дальней веревки.

— С ума сошел? Она еще шевелится, — испугался Жучок.

— Начхать. Ща мы ее упокоим.

Глухо тюкнул топор, обрывая мучения бедной рыбки. Работяги бросили работу, нацедили себе пива и начали наслаждаться жизнью. Наслаждались, они, похоже, уже давно, так как царского сплетника, застывшего у калитки, даже не заметили.

— Вы что делаете, уроды?!! — завопил Виталий и ринулся к бадейке, стоявшей у водостока терема.

Оттуда, из воды, тут же вынырнули зубастые пасти. Голодные глаза смотрели на царского сплетника с таким вожделением, что он поспешил отпрыгнуть в сторону.

— Фу-у… хоть этих не тронули.

— Слушай, какой-то дикий у нас постоялец, — обиделся Жучок.

— Сам с ночи задание дал, чтоб к обеду бочка пива была и готовая тарань, а теперь наезжает, — Васька выдул пол-кружки, слизнул пену с усов.

— Я дал? — опешил юноша.

— Ну! Сказал, как рассветет, в человеческий облик приходить буду, — подтвердил оборотень, — Только приходить в этот облик собрался почему-то к обеду. Хотя смотрю, до человеческого облика тебе еще далеко, — окинул взглядом царского сплетника Жучок.

— Тьфу! Идиоты! А вы далеко ушли? Вы чем думали, когда пистолет в узелок подкладывали?

Юноша ворвался в сени, чуть не снеся по дороге дверь, проскочил через гридницу, взметнулся по лестнице вверх и, не раздеваясь, плюхнулся на свою кровать поверх лоскутного одеяла. В дверной проем горницы сунулась усатая морда Васьки, а спустя мгновение над ней нарисовалась морда Жучка.

— Да ладно уж, не серчай. С пистолетом мы переборщили, но прикольно ведь, — фыркнул кот.

— А предупредить, что он заряжен был, — это так трудно? — окрысился на него Виталий.

— Что? — выпучил глаза баюн.

— Что, что! Я ведь тоже подумал, что вы пошутили. И Гордону об том же сказал. Стрельнул в него для убедительности…

— Что?!!

— Поздно теперь орать «что!». Думать надо, куда сваливать. Через франкские земли махнуть или польские…

— Ап… ап…

Васька вместе с Жучком выпали из-за двери в горницу, и оба дружно начали хвататься лапами за сердце.

— Так через какие земли лучше сваливать-то? — спустил ноги на пол царский сплетник.

— Васька, не верь! Врет он все! — простонал оборотень, — Не заряжен он был.

— Точно не заряжен? — Баюн с трудом поднялся на лапы.

— Вообще-то порохом от него пахло…

Васька вновь обессиленно плюхнулся на пол.

— …сгоревшим…

Ту они оба вскочили на лапы и очень «ласково» посмотрели на царского сплетника, но тот почему-то не испугался.

— А вот будете, гады, в следующий раз знать, как меня разыгрывать! Я вас еще и не так приколю! Никакая валерьянка потом не поможет! Кстати, Васенька, я ведь как записочку увидел, сразу понял, чьи это проделки, и сдал тебя державному по полной программе. Пояснил, кто на него покушение готовил. Он твой почерк тоже опознал и еще добавил, что наверняка с Жучком вместе подлянку готовили. Пообещал шкуру с обоих спустить.

— Виталий, Виталий, — засуетился кот, — а замять это ело никак нельзя?

— Можно. Но стоит это вам будет как минимум двое суток бессонных ночей. Если одно дело не сделаете, то побреет вас налысо, и пойдете оба по этапу.

— Чё делать надо? — подался вперед оборотень.

— Пока просто завяньте. Я добрый, отмажу. Мне только спокойно подумать надо. Часа три-четыре не тревожить.

— Кстати, где Янка?

За травками пошла, — подобострастно доложил Жучок.

— Это хорошо. Так вот, чтоб к ее приходу обед был готов, дом вылизан, двор подметен, а от порога до моей спальни путь усеян лепестками роз.

— Зачем? — не понял оборотень.

— Дурак! — треснул его по затылку Васька. — Чтоб Янка сама к нему по запаху пришла, и конец нашим мучениям! Она с ним лучше нас с тобой разберется…

— Брысь отсюда!

Дробный топоток четырех лап сообщил ему, что приказание выполнено. Виталий откинулся на подушку и начал прокручивать в голове варианты предстоящего дела. Однако после дикой пьянки накануне думалось плохо, а вот спалось очень даже хорошо. Глаза юноши сами собой закрылись, и он мгновенно погрузился в здоровый похмельный сон.

Разбудил его осторожный шепот со стороны коридора.

— Он что, все еще думает? — Это был явно голос Жучка.

— Да какое думает! Спит он, сволочь! Чё, не слышишь, как сопит?

— Да вроде и не сопит уже. Точно, думает! Ушел в себя и…

— …не вернулся. Вот было б здорово! — мечтательно вздохнул кот, — Все проблемы долой!

— Да ты что, совсем опух? Ему еще нас от царя-батюшки отмазывать.

— Правильно мыслишь, Жучара, — протяжно зевнул Виталик, потер кулаками глаза и спустил ноги на пол. — Чего там у вас?