Царский выбор
Шрифт:
Алексей.Это кто же это?
Ванятка.Мамушка твоя, боярыня Годунова, свет-Дарья Кирилловна.
Прозоровский.А-а, ну все понятно. Понятно, за что.
Ванятка.А вот и ни за что, из чистого ко мне
уважения. Вот так прямо и сказала. А уж как меня при этом величала, как величала!.. Меня отродясь так никто не величал!.. (Притворно всхлипывает.)
Алексей.И как же она тебя величала?
Ванятка(почти рыдает).Иваном
Алексей.Погоди, но ведь твоего отца Прокопием зовут?
Ванятка.Вот то-то и оно, батюшка, и я про то же. Отродясь меня так не величали.
Алексей.Давай выкладывай, что она с тебя получить хотела?
Ванятка.Она с меня, батюшка? Ровным счетом ничего. Наоборот, это я с нее получил. (Загибает пальцы)Накормила, напоила, перстенек подарила. А сколько ласковых слов сказала! От других (выразительно смотрит)и за два года столько не услышишь. Красавчиком назвала. Так что ты знай, батюшка, я у тебя не только дурак, но еще и красавчик. Э-эх! (Вращает глазами.)А из девиц, говорит, на Москве самая распрекрасная Мария Милославская.
Алексей.Заткнись, скотина!
Ванятка.А я-то что? я-то что? Я только передаю, как было сказано. Сказано и наказано. Непременно, говорит, до государя доведи.
Алексей.Если мне кто-нибудь еще раз заикнется про Милославскую — убью на месте!
Ванятка(на четвереньках ползет к двери).Спасите! Помогите! Парфентий! Где ты? Твоего друга убить хотят! — Помилуй, батюшка. Лубочек отнял, перстенек возьми, только жизнь сохрани.
Прозоровский(швыряет в него яблоком).Пошел вон, дурак. (Ванятка исчезает.) — Ты, государь, что-то важное очень говорить начал, про челобития дворянские, а этот болван влез…
Алексей(в скверном настроении).Там этих челобитных полон сундук. У отца своего расспроси, у Симеон Васильича, он их все читает. (Оживляясь)Нет, ну ты подумай, — просят государева указа, чтоб запретить мужикам любые жалобы подавать. Это чтобы одним махом все свои вины на царя переложить. С царя как с гуся вода. Для русского мужика царь — это земной бог. Ему только молиться можно, а челобитные подавать без толку. — Хорошо придумали, дьяволы. Чтобы меня из-за них по всем углам ненавидели.
11. Поезд с невестами движется из Касимова в Москву
Проезжают заснеженными полями, через лес, мимо деревень и т. д.
Останавливаются, греются у костров, едут дальше.
Очередная стоянка. Вокруг костра Фима, Маша, ее сестра Софья, нянька Настасья Порфирьевна, еще две девушки и две старухи.
Все смотрят на Фиму, пожирая ее глазами. Она пытается закрыть лицо.
Софья.Ты что, Фима? Не бойся, мы твою красоту не сглазим.
Фима.Господь с тобой, Софья Дмитревна, мне дым глаза ест, это я от дыма.
Первая девица.И сколько ж там девок соберется? Чай, не меньше трехсот. Как там рассмотришь, кто лучше, кто хуже?
Вторая девица.Да, государю нашему не позавидуешь. — Ну правда, ну будь я на его месте, — у меня не на десятой, так на двадцатой в глазах бы уже зарябило.
Софья.Ничего, бояре ему помогут. Подтолкнут своих дочек поближе, он из них и выберет.
Все смеются.
Первая девица.И откуда этот обычай взялся?
В древности так цари не женились. Да и сейчас так только на Руси заведено, а больше нигде.
Маша.Иван Грозный уж точно так женился. Он на смотринах выбрал Анастасию Романову. А ее брат родной был прадед нашему царю.
Вторая девица.Брат жены — это кто? Деверь или шурин?
Первая девица.Брат жены — шурин. Деверь — это брат мужа.
Софья.О-о, вот оно что оказывается, мы не только царицу в Москву везем, а еще и царского шурина. (Смотрит на мужчин, сидящих вокруг соседнего костра. Захар машет ей рукой.)
Маша.Борис Годунов тоже был царский шурин, а потом сам царем сделался.
Первая девица.Ой, не надо про Годунова. Изверг. Младенца зарезал.
Вторая девица(поднимаясь).Ох, поясницу заломило! Не стану я царицей, останусь без поясницы. (Первая девица тоже поднимается.)
Настасья.Фимушка, может и мы пойдем?
Фима.Ты иди, а я с Машей еще посижу. (Ласково улыбается Маше.)Нам пока тепло.
Настасья Порфирьевна идет к своей кибитке, ей навстречу — Андрей.
Настасья.Ты куда, Андрюшенька? Все уже расходятся.
Андрей.Захара Ильича проведать.
Настасья(смущенно).Только ты к девкам не подходи. Потом успеется.
Андрей.Ладно-ладно.
Андрей в темноте идет мимо костра за спинами девушек и слышит голос Маши.
Маша.Ну почему же зря проездим? Москву увидим. Андрей про Москву такие чудеса рассказывает. Он говорит, если стоять на мосту через Москва-реку, то над Кремлем одни только соборы златоглавые видать, и они как в небо рвутся. Стоишь — а над тобою словно Иерусалим небесный парит.
Андрей с радостью слышит эти слова. Лицо его просветляется, он идет дальше.
Фима(влюбленно глядя на Машу).Да уж, Андрей как начнет рассказывать — заслушаешься. А меня тоже маленькую в Москву возили, я один раз даже царя видела.
Маша.Как царя?
Фима.Мы тогда в Москве были на свадьбе сестры моей двоюродной, Даши Корионовой. А в селе Покровском было гулянье. Столько народу там было, мы с Андреем там с гор катались. И вдруг как все закричат: «Царь едет! Царь!» Тут дядя Афанасий схватил меня на руки и поднял высоковысоко, чтоб я его разглядеть могла.