Царский выбор
Шрифт:
Евдокия лежит с открытыми глазами.
Андрей на цыпочках выходит из комнаты. У дверей его
поджидает Афанасий.
Андрей(шепотом).Идем скорей к Василию Матвеичу.
Афанасий.Ты знаешь, как его зовут?
Андрей взбегает по лестнице, распахивает дверь Васильевой светелки. Василий подходит к нему, берет обе его руки в свои.
Афанасий и Аграфена на кухне.
Афанасий(нагружая
Аграфена.Петрович, подумай, хорошо ли это?
Андрей только приехал, а ты его сразу с Василием сводишь. Родители осерчают, особенно Иван.
Афанасий.Я свожу? (Радостно хохочет.)Да они еще Бог знает когда сговорились у меня тут встретиться. У тебя всегда я виноват. — Я еще вернусь за квасом.
Аграфена.Да ладно, прислужу я вам. (Берет жбан
с квасом, корзинку со снедью и идет вместе с Афанасием наверх.)
В светелке Василия.
Аграфена ставит на стол принесенную снедь, смущенно говорит Андрею.
Аграфена.Вот у нас завсегда так. Андрей.У вас — как в раю.
Василий.Правильно говоришь. Где двое или трое соберутся во имя Его, там — как в раю.
Аграфена спускается по лестнице, входит в свою спальню, становится на колени перед образами.
Аграфена(крестясь и кладя поклоны).Защити нас. Упаси от всякого зла.
Наверху.
Афанасий, Василий и Андрей за столом. Андрей вскакивает и обнимает то одного, то другого.
Андрей.Господи! Ну какое же счастье привалило! (Задевает табурет, он падает)
Афанасий.Тише ты! А то меня по твоей милости розгами проучат.
Андрей.Ой, забыл совсем. (Усаживается)Ну хорошо! Что на белом свете творится?
Афанасий(нараспев).Вот государь московский жениться надумал.
Андрей.А на ком, неизвестно?
Афанасий.Мне известно. А вот известно ли ему — не знаю.
Андрей.Да уж, конечно, Борис Иваныч об этом побеспокоился. — А все-таки, может так случиться, что царь возьмет, да и выберет простую дворянку из глуши?
Афанасий.Это ты про кого? Уж не себя ли ты привез на должность царского шурина? У нас на Руси это первейшая должность.
Андрей(смущенно).Нет, за себя я не боюсь. Я для царя-батюшки родной сестры не пожалею.
Афанасий.Понятно. Родной сестры не жалко, а соседку отдавать не хочется.
Андрей смущенно улыбается. Василий отворачивается.
Андрей.Ну все-таки, может такое случиться? Что ты скажешь, Василий Матвеевич, на ком наш царь женится?
Василий.Я, Андрюшенька, люблю подальше заглядывать. А то, что через несколько деньков будет, это и так все увидят.
Андрей.Да, я бы так жениться не хотел, ей-богу. Жену, а уж тем паче царицу, по уму выбирать надо. Они все красивые, пока молчат. А вот как рот откроет, да попрет оттуда вся глупость.
Василий.Или ложь.
Андрей.А ложь — это ведь та же глупость, только прикрытая. — Откуда этот обычай взялся, Афанасий Петрович? Ведь такого во всем крещеном мире нет, и в некрещеном тоже.
Афанасий.Первым так женился государь Василий Иоаннович. Согнали тогда в Москву около двух тысяч девиц. Осмотрел он их самолично и выбрал изо всех Соломониду Сабурову, после чего целых двадцать лет с ней разводился. Вот, видно, в силу этого счастливого брака был сей обычай признан истинно русским и достойным всяческого подражания.
Андрей(смеясь).Да, очень это по-нашему. По-другому и быть не могло. Наверное, если у нас все будет по-человечески, мы на самих себя не станем похожи. — Что ты на это скажешь, Василий Матвеич? За что мы такие необыкновенные?
Василий(со вздохом).Кому много дано, с того больше и спрашивается.
Андрей.Это так. Но и тут необыкновенность наша свое берет. Много дается одним, а спрашивается совсем с других. — У нас вот по Касимову слух прошел, что господским крестьянам скоро запретят своей торговлей заниматься. (Смотрит вопросительно.)
Афанасий.И такой указ готовится, и во сто крат хуже.
Андрей.Мне наших господ помещиков иной раз жалко делается. Ведь мужик, сколько над ним ни измывайся, его же все равно Господь Бог рано или поздно на свободу отпустит. А барам нашим за все за это дорого расплачиваться придется. — О чем люди думают, самих себя не жалеют.
Андрей и Афанасий вопросительно смотрят на Василия.
Василий.Все люди братья. И когда мужик от господина-брата своего обиду терпит, он тем самым часть братней вины искупает. Ты спроси любого мужика, хотел бы он стать свободным, — каждый ответит, что да. А тогда спроси его — хотел бы он сам барином стать, над братьями своими господствовать, — и кто же ответит, что нет? Того, кто скажет «нет», Господь Бог в рабстве человекам не оставит. Он его соделает Своим рабом, а это и есть настоящая свобода.
Афанасий.Ну, чтобы русский мужик себя свободным сознал, я, наверное, не увижу. По крайней мере, отсюда не увижу. А вот аглицкий мужик очень даже… Только смотри, об этом никому ни звука. (Шепотом)Аглицкого короля Карлу под стражу заключили, судить собираются за хорошие его дела. И самые рьяные требуют, чтоб ему ни больше ни меньше, как голову отсекли.
Андрей.Быть того не может! — Василий Матвеич, может такое быть, чтоб христианского государя его же люди к смертной казни присудили?