Царствие Хаоса
Шрифт:
Одно дело — чувствовать, что мамы больше нет, другое — услышать, как чужая женщина говорит о ней в прошедшем времени.
— Здесь? — Люси показала на сумочку. Они принесли ее прах? Ее кремировали?
— Что? Нет, — ответила Шеннон. — Это запись, она записала сообщение. Мы вернулись не все, всем не хватило места.
Мужчина позади Шеннон предостерегающе кашлянул.
— Хватит, Вентворт, это семья Неты! Они должны знать правду. — Шеннон обернулась к Люси и ее отцу. — Ваша мама осталась, чтобы я могла вернуться… Она знала, что я беременна.
— Узнаю Нету, —
— А вот ее последняя запись. У вас есть электричество? Перед отъездом мы его зарядили, но можем оставить вам аккумулятор. — Она подошла к крыльцу и протянула Люси сумку.
— У нас есть электричество, — ответила Люси, спускаясь со ступеней и беря сумку, вероятно, с маленьким ноутбуком внутри. — Значит, ее больше нет, — прошептала она, обращаясь к Шеннон.
— Мне очень жаль, милая, — ответила та, еле сдерживая слезы.
Люси кивнула и сжала губы.
— Спасибо.
— Простите, что не приглашаем вас зайти, — сказал отец, когда Люси поднялась по ступеням.
— Я понимаю, — промолвила Шеннон.
Люси прижалась к отцу, глядя, как Шеннон с сопровождающими забирается в машину и джип, развернувшись, исчезает в облаке пыли.
Вдвоем они просмотрели запись на портативном военном плеере, молчаливо согласившись не звать Джека. Люси любила его, но это касалось только их двоих.
На экране мама выглядела собранной и одновременно очень беззащитной. Усталое лицо, морщинки, свет в глазах, слова, полные любви. И ни сожалений, ни упреков.
Она даже называла ее придуманным именем, Люси.
В последний момент, когда слезы против воли хлынули из глаз, мама прошептала в камеру: «Люби ее, Пол. Отдай ей всю любовь, которую я не смогу ей отдать. И не печалься обо мне. Я хочу, чтобы вы жили долго и счастливо».
Люси, рыдая, выскочила на крыльцо. Отец вышел за ней, его большие сильные руки обняли Люси.
— Как же я на нее злилась! — всхлипнула она, выдыхая морозный пар. — Но я не хотела ее обижать! Никогда не хотела!
— Она знала, Люси. — Отец прижался губами к ее волосам и стал тихонько раскачиваться.
— Но я не могу сказать ей об этом! Ее больше нет.
— Ничего подобного. Твоя мама здесь. Уверенность, с которой отец это произнес, потрясла Люси. Она отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Разве звезды исчезли? — отец показал на небо.
— Звезды? Нет, но мы больше их не видим.
— Правильно, Лусита. Но они здесь, как и твоя мать. Мы их не видим, но они согревают нас своим светом.
Они еще долго стояли на крыльце, пока не раздались шаги Джека.
— Вы заходите внутрь? — удивленно спросил он. Люси кивнула. Она нашла здоровую ладонь Джека и подняла глаза. Невидимые звезды сияли на небе. Люси сжала в ладони пальцы Джека и вошла в дом.
ЧАРЛИ ДЖЕЙН АНДЕРС
Рассказ Чарли Джейн Андерс «Six Months Three Days» попал в шорт-лист на премию «Небьюла» и премию Теодора Старджона. Ее произведения публиковались в «Mother Jones», «Asimov's Science Fiction», «Tor.com», «Tin House» и т. д. Она — исполнительный редактор в io9.com и ведет читательскую серию «Writers With Drinks» в Сан-Франциско. Смотрите charliejane.com.
Рок Мэннинг вас не слышит
Он пришел грабить сейф в полупустой магазинчик на углу, где я работал. Прилизанные усики и козлиная бородка, пончо поверх мешковатой толстовки, футбольные гетры. Дробовик в его руках выглядел так, словно в последний раз из него стреляли в куропаток году в 2009-м, после чего благополучно забыли в чулане. Я размышлял о путях отхода: перепрыгнуть через него или прошмыгнуть за кулер, ибо я Рок Мэннинг, любимец Интернета, мастак проделывать подобные трюки.
Я пожал плечами и поднял руки вверх.
Беда в том, что замок был запрограммирован на показатели моего организма, и если мой пульс участится, сейф заблокируется, а если остановится сердце, сирены завизжат как резаные. Мой босс Рамон порой уходил без выручки, потому что я слишком возбуждался, размышляя о том, что мы будем снимать в выходные: крушение вагона или турнир на мотороллерах. Пришлось изучить технику глубокого дыхания, чтобы он мог забрать мелочь из сейфа.
А поскольку грабитель продолжал размахивать дробовиком у меня перед носом, сердце пустилось вскачь, и тумблеры сейфа вцепились друг в друга не на жизнь, а на смерть. Налетчик уже решил плюнуть и убраться восвояси, но придумал смешать усыпляющий сироп от кашля с нехилым количеством коньяка «Гран Марнье» и, тряся дробовиком, заставил меня залпом осушить пойло. Сердце по-прежнему трепыхалось, и я посоветовал ему обзавестись терпением, пока бухло подействует. Ему пришло в голову ускорить действие напитка при помощи депрессантов, но я сказал, что в случае моей смерти не видать ему сейфа как своих ушей.
Закончилось все тем, что мы пару часов трепались о старых фильмах и видеоиграх. Реджинальд обожал комедийные боевики восьмидесятых-девяностых и на память цитировал «Смертельное оружие» целыми кусками. Сам не знаю, что на меня нашло, но я рассказал ему, что по субботам мы с друзьями снимаем любительское видео для Интернета в центральном парке Бостона, и пригласил поучаствовать в съемках. А может быть, во всем виноват сироп от кашля, задушевные разговоры или то, что он перестал махать дробовиком. Спустя пять минут после того, как Реджинальд попрощался и вышел вон, я сделал глубокий вдох и услышал, как щелкнул замок.
Я собирался рассказать друзьям про Реджинальда, но отвлекся размышлениями о моем характере. Не о моем настоящем характере, о котором мне нечего сказать, а о характере моего персонажа.
Только вообразите! Гарольд Ллойд, неизменный в каждой роли — маленький простак, образованный, но непрактичный, искренний и открытый, голова которого вечно переполнена безумными проектами. Я буду как он, только коварнее и слегка чокнутым. Ладно, пусть не слегка. Сироп от кашля и коньячные пары делали свое дело, и я верил, что сумею не только заставить публику хохотать над моими выходками, но и заслужу ее сочувствие.