Царствие Хаоса
Шрифт:
Спустя десять минут вновь загораются огни сотовых телефонов. Я встаю, и все стихают.
— Я попрошу вас экономить энергию своих батареек, пока мы не выясним, как снова включить электричество.
— Нужно, чтобы кто-то перезагрузил сеть, — шепчет Джим. — Иначе у нас закончится воздух.
Но затем свет внезапно включается. Вентиляция снова шумит.
Стоя рядом с мужем, я держу на руках своих детей, и нам аплодируют, как будто мы первая семья на Земле. Все улыбаются с истерической благодарностью. Я вижу Марка, который обнимает свою девушку и выглядит как самый счастливый человек постапокалиптического мира,
Мы спешим наверх, в хирургическое отделение. Джей и дети не хотят отпускать меня одну, поэтому идут с нами. В дверях операционной стоит Трой.
Он сделал себя выше. Теперь в нем больше двух метров.
— Знаешь, что странно? — говорит он. Его голос стал глубже, чем обычно. Он звучит в динамиках сети, и слышен в убежище. — Я больше не грущу. Я ничего не чувствую. Теперь я понимаю, почему никогда тебе не нравился. Все обрело смысл.
Мне приходит в голову, что идея установить кнопку отключения была неплоха.
— Ты будешь рада узнать, что я отрезал верхние уровни от системы жизнеобеспечения, для тех беженцев, которые пытались проникнуть вниз и украсть ваши запасы, — говорит он. — Я чувствую, что это именно то, чего бы ты хотела, Николь.
— Ты можешь все снова включить? — спрашиваю я.
Робот вскидывает голову. Левая сторона его лица совершенно безжизненна. Левый глаз отключился.
— Готово, — говорит он. — Но это пустая трата энергии. Они уже задохнулись.
— Ох.
— Я вынужден был переработать кое-что в своем внутреннем устройстве. Это меня задержало. Вся эта болтовня в мозгу — я не мог ее больше выносить. Так что я заставил одну долю мозга утихнуть.
— Можешь разбудить ее? Она важна для принятия верных решений, помнишь?
— Я не хочу.
— Трой, у тебя есть моральный потенциал? — спрашиваю я. — Ты можешь отличить хорошее от плохого?
— Конечно, — говорит он. — Я выйду на поверхность примерно через две недели, когда температура станет приемлемой, и построю лучшую среду обитания. Я буду служить тебе, Николь. Ты же знаешь, для меня это всегда было важно. Мне нужны добровольцы. Еще десяток таких, как я. Будут работать под моим командованием. Я уверен, что, если надо, ты сможешь объявить воинскую повинность.
Мне приходит в голову, что идеальный разрез на лбу Макуна был сделан инструментом для трепанации черепа. В Девятом убежище киборги развязали войну, поэтому Макун их и разбомбил. Члены секты Дороти выбрали способ самоубийства не просто так: цианид высушивает мозг.
— Трой? Ты помнишь свою мать? — спрашиваю я.
Он поднимает голову.
— Прости? Скажи это в другое ухо.
Я захожу с левой стороны Троя, которая на дюйм ниже.
— Ты помнишь свою мать?
— Да! — шелестит его голос. — Я спасу тебя. Я тебе помогу. Беги!
— Не обращай на него внимания. Мы его отключили, — кричит робот. — Тебе он все равно никогда не нравился!
Мы с Джеем стоим перед нашими детьми. Я чувствую всю тяжесть этой ошибки.
— Есть добровольцы? — спрашивает киборг.
И в этот момент Земля содрогается от удара темного двойника Малой Апории.
НЭНСИ КРЕСС
Нэнси Кресс — автор тридцати двух романов, четырех сборников рассказов и трех книг о писательском мастерстве.
Ангелы Апокалипсиса
Мы с Иеном, как и весь остальной мир, смотрели новости, когда зазвонил мой мобильник. На днях вандалы разрушили ближайшие вышки сотовой связи, но на моем телефоне это не отразилось, потому что связь у меня спутниковая. Я взглянула на номер, нажала «Ответить» и сказала:
— Нет.
— Софи! Ты должна!..
— Мам, я еще в прошлый раз тебе сказала: с меня хватит. Больше я туда не поеду.
— Но на них напали! В этот раз — большая банда! Кэрри говорит…
— Даже не надейся!
На экране пятнадцатая по счету говорящая голова говорила все то же самое, что и предыдущие четырнадцать: они пока не знают ничего определенного.
Голос матери дрожал сильнее, чем от рассеянного склероза, который поразил ее в пятьдесят один год:
— Ты должна к ним поехать! Кэрри говорит…
— Кэрри только и делает, что говорит. Тебе, мне… Пусть хоть раз сами решают свои проблемы. Я сказала тебе: с меня хватит!
— Она ведь твоя сестра!
— Это сестринство уже стоило мне двух пальцев.
Левой рукой я машинально сжала то место правой руки, где находились безымянный палец и мизинец до того, как их оторвало шрапнелью. Если бы мы с Иеном верили в брак, мне бы не на что было надеть кольцо с бриллиантом. Правда, бриллиантовых колец давно уже никто никому не дарит. Да и вообще…
— Софи! — с отчаянием воскликнула мать. — Послушай, я хочу сказать…
— Я наизусть знаю все, что ты хочешь сказать.
Очередная банда головорезов, алчущих легкой добычи, напала на поселок Кротких, а его обитатели, как всегда, оцепенели и пассивно наблюдают за тем, как банда забирает все их добро. Мама хотела, чтобы мы с Иеном снова ехали туда, спасать мою бедную сестричку.
Иен, не отрывая глаз от телевизора, положил свою руку на мою. Шестнадцатая по счету говорящая голова озвучивала свой вариант той же фразы. «Мы пока не знаем ничего определенного. Пришельцы не вступают в контакт с…»
— Послушай же! Я хотела тебе сказать, что Кэрри беременна.
Большинство гражданских ученых — мирные люди и обычно не имеют дела с оружием. Коллег Иена в биологическом научно-исследовательском институте Амбер-Парка вполне можно было принять за Кротких. Но Иен вырос в сельской местности штата Кентукки, владеет небольшим арсеналом и научил меня им пользоваться. Он вел машину, а я разглядывала его профиль и пыталась понять, о чем он думает. Это всегда было нелегко. Твердый подбородок и серые глаза не выдавали эмоций. Иен ненавидел свою привлекательную внешность: считал, что из-за нее люди не воспринимают его всерьез. Он ошибался. Иена невозможно воспринимать иначе, чем всерьез.