Царствие костей
Шрифт:
Сэйерс вращался в кресле, внимательно слушая Себастьяна.
— Дальше можете не рассказывать, — произнес он. — Мужчина вел двойную жизнь. Тоже нередкий случай.
— Он любил посещать водевили, предпочитал хористок.
— Луиза Портер не хористка, — возразил Сэйерс.
— Я использую принятый у нас термин.
— Как и многие другие. Понятно.
— Я имею в виду молоденьких актрис вообще. Он снимал на определенное время ложу или в театре Кейта, или в «Трокадеро» и после спектаклей отправлял актрисам записочки. Иногда ему везло, он получал ответ
— Луиза на подобные записочки не откликнулась бы. У нее свой метод заводить знакомства, и, как я заметил, отточенный годами, — возразил Сэйерс. — Она приезжает в какой-то город, иногда с рекомендательным письмом, открывающим перед ней двери либо дома влиятельного человека, либо местного театрально-литературного салона. Там она поет, читает стихи, вызывая у мужчин восторженную реакцию. Иногда она арендует зал для своих маленьких спектаклей, но в театре не выступает. Не осмеливается. Она называет себя актрисой, но ни разу за все прошедшие годы не присоединялась к театральным труппам.
Себастьян поднял вверх карточку, словно собираясь доказывать обратное:
— Супруга погибшего мужчины состояла в комитете клуба любительниц музеев.
— Что за клуб такой?
— Женский клуб. Объединяет любительниц искусства, музыки, поэзии. Насколько нам известно, иногда их встречи проходили в особняке жертвы.
Сэйерс задумался. Информация Себастьяна проливала новый свет на события.
— Вам не удалось выяснить, как же все-таки погиб тот мужчина? — спросил он.
Себастьян углубился в чтение папки, минут пять водил глазами по строчкам, затем, не отрывая взгляда, ответил:
— Мы обратились за разъяснениями к полицейскому констеблю, и тот рассказал, что в теле жертвы нашли иголки. Воткнутые пучком. В такое место, где их не должно быть. Труп сильно разложился, иголки, разумеется, нет. В беседе с семьей мы о них не упомянули.
Сэйерс попросил разрешения взглянуть на бумаги. Прежде чем передать папку, Себастьян прислушался, не приближается ли кто к комнате, но там было тихо. Бирсу, его шефу, не понравилось бы, что посторонние, пусть даже потенциальные клиенты агентства, роются в частной документации.
Сэйерс несколько минут читал документы, затем произнес:
— Не исключено, что это ее рук дело.
— Ее? — переспросил Себастьян.
— За последние четырнадцать лет я узнал о мужчинах много нового, Бекер. Есть такие, кто боготворит невинность и жадно выискивает ее, чтобы немедленно уничтожить. Внешне они честные, добропорядочные отцы семейств, втайне же лелеют самые гнусные мечтания, только и думая, как бы кого унизить или причинить боль. Женам, любовницам. Для них реализовать свои страсти означает получить непередаваемое экстатическое наслаждение. Большинство так и не выходят за рамки мечтаний; некоторые, начав воплощать их в жизнь, доходят до предела. В последнем случае всегда есть риск, что случится непредвиденное.
— Думаете, таких она и выискивает?
— Ей нет необходимости их выискивать. Достаточно подать знак, которого ждут, и они сами последуют за ней. Свои знания я почерпнул
— Боже милостивый, — прошептал Себастьян, считавший себя достаточно сведущим в вопросах человеческой природы и способным разобраться в ней.
— Неужели вы не видите ее действий, Себастьян? — произнес Сэйерс. — С одной стороны, она выполняет буквы договора со Странником, но с другой — отвергает его дух. Да, Луиза несет страдания другим, но только тем, кто сам их ищет. И если ее жертва умирает, то это скорее случайность, чем намерение.
— Забавная разница, — сухо заметил Себастьян. — Хотя, думается, некоторые вдовы ее бы охотно поддержали.
Рядом с почтой располагалось высокое, как башня, угловатое здание газеты «Филадельфия рекорд». Они вошли в холл, и Себастьян отправил наверх записку. Через несколько минут к ним спустился один из сотрудников редакции и, поприветствовав Себастьяна как старого друга, повел в архив.
Там на многочисленных полках, сшитые в толстые пачки, лежали старые экземпляры газет. Тут же стояла высокая лестница на колесиках, с ее помощью с полок под самым потолком доставали старые номера. Рядом находились большие пюпитры, на которых просматривали нужные газеты.
Себастьяна и Сэйерса интересовали номера, вышедшие за несколько недель до исчезновения мужчины. Себастьян не догадывался, какие материалы следует искать, Сэйерс же, напротив, хорошо представлял.
— Вот посмотрите, не подойдет? — предположил Себастьян и зачитал одно из объявлений: — «Мисс М. С. Лайонс. Уроки модных современных танцев. За городом. Индивидуальные занятия в любое удобное вам время».
Сэйерс оторвал взгляд от просматриваемой газеты.
— Уроки танцев? Едва ли, — ответил он, правда, с сомнением в голосе.
— Вы говорили, она когда-то занималась танцами, — заметил Себастьян.
— Не думаю, чтобы Луиза взялась им учить, — сказал Сэйерс. — Подождите, я посмотрю колонки светских новостей. — Палец его быстро пополз вниз по тексту. Себастьян догадался, что Сэйерс читает не всю колонку, а выхватывает из нее детали событий и мгновенно определяет, относятся ли они к их цели или нет. «Неужели актеры так же учат свои роли? Сначала обращают внимание не на слова, а на смысл всего отрывка, и только потом уже запоминают слова?» — подумал он.
Палец Сэйерса замер на странице.
— Нашел! — взволнованно произнес он.
Себастьян придвинулся к нему, и оба принялись читать небольшое объявление в колонке светских новостей, возвещавшее о литературных вечерах с обедом в кафе Ратчскеллера и женской столовой в Бетц-билдинге на Брод-стрит. Гостей встречает известная чтица и актриса… — Сэйерс запнулся.
— Миссис Луиза Каспар, — закончил Себастьян. — Сочувствую вам. Она нанесла удар в самое сердце.