Царство льда

Сайдз Хэмптон

Никто никогда не видел это фантастическое открытое полярное море, но это как будто было не важно. В какой-то момент идея стала жить своей жизнью. Зафиксированная на картах, она укоренилась в сознании людей. Подобно Атлантиде и Эльдорадо, она представляла собой прекрасный образ, основанный на легендах, слухах и жалких обрывках информации. Постепенно, год за годом, ученые и мыслители все тверже уверялись в возможности, вероятности и наконец в определенности этой химеры. Никакие противоречащие этому свидетельства не могли вытеснить этот образ из коллективного воображения.

Для объяснения существования открытого полярного моря выдвигалось

множество невероятных идей. Одни утверждали, что оно появилось из-за бурления при вращении Земли. Другие говорили, что оно сформировалось из-за потоков горячего воздуха или из-за экстремальной концентрации солнечных лучей на полюсах. Третьи настаивали, что круглосуточных солнечных ванн в течение шести месяцев более чем достаточно, чтобы на полюсе не образовывался лед. Кроме того, многие ученые того времени считали, что глубокие соленые водоемы не замерзают и лед формируется лишь на мелководье, недалеко от береговых линий, а следовательно, полярное море обязательно должно быть открытым. Эти объяснения казались несколько отчаянными – это было все равно что доказывать существование Бога, обращаясь к сложным теологическим аргументам. Поразительно, сколько энергии на протяжении веков было потрачено на попытки объяснить гипотетическую реальность, которую никто и никогда не видел.

Стоит отметить, что были и те, кто скептически относился к теории открытого полярного моря. Когда на сцене появился Делонг, громче всех идею критиковал секретарь Королевского географического общества сэр Клементс Маркем. В работе «На подступах к неизведанному региону» Маркем назвал открытое полярное море «пагубной» идеей и подчеркнул, что она причинила «немало вреда продвижению открытий и прогрессу рациональной географии». Аргументы в поддержку открытого полярного моря были, по мнению Маркема, «так очевидно неправдоподобны, что остается только гадать, как хоть один разумный человек может им верить». Однако критику Маркема почти никто не поддерживал, ведь открытое полярное море к этому времени стало коллективной одержимостью, своего рода идеей фикс, возбуждавшей фантазию людей. Она не могла не оказаться верной.

С самого начала арктических исследований каждое плавание на север заканчивалось одинаково: корабль затирало во льдах, обычно где-то в районе 80-й параллели. Но теория открытого полярного моря гласила, что этот арктический ледяной барьер представляет собой просто кольцо, которое окружало обширный тепловодный бассейн – иногда это кольцо называли «корсетом», «венцом» или «ледяным поясом». Предполагалось, что, преодолев это ледяное кольцо, желательно на корабле с усиленным корпусом, исследователь окажется в открытом море и без проблем доплывет до Северного полюса. Нужно было лишь найти зазор во льдах, то место, где лед тоньше и больше напоминает снежную кашу, своего рода естественный портал на полюс.

Именно этот портал и намеревался разыскать Джордж Делонг – и для этого ему нужны были лучшие карты, передовое оборудование и новейшие идеи в сфере океанографии, метеорологии и навигации.

На Делонга сильно повлияла длинная статья, которая в ноябре 1869 года была опубликована в «Путнемовском журнале». Статья была маняще озаглавлена «Порталы к полюсу» и описывала все аргументы в поддержку существования открытого полярного моря, а затем предлагала верный метод определения проходимого пути к этим мифическим теплым водам. «Есть основания полагать, – гласила статья, – что ответ

на опасный вопрос касательно пути к полюсу наконец найден».

В статье излагались мысли знаменитого флотского офицера Сайласа Бента. Капитан Бент большую часть жизни бороздил Тихий океан и проводил сложнейшие гидрографические исследования для американского флота. В 1852 году Бент участвовал в историческом плавании коммодора Мэттью Перри в Японию и особенно заинтересовался сильным течением Куросио, своеобразным тихоокеанским аналогом атлантического Гольфстрима.

Хотя японские, корейские и китайские рыбаки веками знали о существовании Куросио, официально это мощное течение не изучалось, пока Бент не обратил на него внимания. Куросио (в переводе с японского – «черное течение») поднималось из тропических вод мимо острова Формоза и Японии и уходило в открытый Тихий океан. Подобно Гольфстриму, течение было теплым, а потому представляло собой своеобразный конвейер для питательных элементов, планктона, криля и другой пищи, поглощаемой морскими млекопитающими северной части Тихого океана. В открытом океане течение служило четкой демаркационной линией – оно характеризовалось очень темным, иссиня-черным цветом, который несколько пугал моряков. Течение шло строго на север, будучи прохладной рекой в холодном море. Казалось, оно ведет прямо в Берингов пролив.

Ученые спорили о том, куда именно уходит Куросио, но у Бента на этот счет было собственное мнение. Он не сомневался, что оно втекает в Берингов пролив, уходит под арктический лед и достигает открытого полярного моря. Бент полагал, что со стороны Атлантики примерно так же ведет себя Гольфстрим, который огибает Норвегию и уходит на северо-восток. (На самом деле Гольфстрим достаточно силен, чтобы русский порт Мурманск не замерзал круглый год.) Бент считал, что севернее Гольфстрим скрывается под арктической ледовой шапкой.

Именно слияние этих мощных океанических течений, по мнению Бента, и позволяло открытому полярному морю оставаться теплым и свободным ото льда. Бенту казалось, что Куросио и Гольфстрим иллюстрируют изящную планетарную симметрию и представляют собой две ветви массивной распределительной системы, которая переносит тепло из тропиков в северные регионы, из тропического пояса в антарктический. Земля, согласно Бенту, представляла собой сложный организм с уникальной системой циркуляции.

Бент писал: «Воздух постоянно циркулирует; циркулирует кровь в организмах животных; циркулирует вода в океанах – и все это регулируется непреложными законами, которым природа подчиняется при любых условиях и в любом состоянии. Море, атмосфера и солнце для земли – все равно что кровь, легкие и сердце для животного организма. Природе свойственно равновесие». Куросио и Гольфстрим, по мнению Бента, текли в северном направлении, «подобно перегоняемой сердцем крови в животном организме, и разносили жизненно необходимое тепло и питательные вещества по пути к земным полюсам».

Статья в «Путнемовском журнале» гласила, что вместе Куросио и Гольфстрим создавали достаточное тепловое влияние, чтобы «разрушить климат» определенных районов Арктики: «Проистекая из тропиков и вооружаясь там потенциальной энергией солнечного тепла, они и только они проникают сквозь полярный лед и прокладывают дорогу к самому Северному полюсу». Бент предлагал интересную идею: если его теория верна, для достижения верхушки мира путешественнику лучше полагаться на термометр, а не на компас.