Царство полуночи
Шрифт:
Если только сможет выполнить задание…
Доун старалась об этом не думать, но вид Кико вызывал беспокойство. После провала с Милтоном Крокеттом он ходил сам не свой. Может, на экстрасенсорные способности влияли таблетки? Или он принимал еще какие-то лекарства, кроме прописанных?
Брейзи принесла блокнот.
— Все готовы?
— Так точно! — Доун выразительно взглянула на коллегу: начинай!
Брейзи, в деловом костюме и каштановом парике, согласно кивнула и подошла к Томлинсонам. Накрасилась она чуть ярче, чем обычно. Если бы охотница надумала бросить беготню
Она одарила присутствующих очаровательной улыбкой.
— Кактус будет прекрасно смотреться на фотографиях, миссис Томлинсон. Мы так рады, что можем поговорить с вами.
— Точно, — поддакнула Доун. Она тоже изменила облик: надела длинную юбку, ковбойские сапоги и белую блузку навыпуск; шрамы на лице покрыла толстым слоем грима, а волосы спрятала под париком. Она решила изображать журналистку из Техаса. А почему бы нет?! Выполняют же иногда актеры сложные трюки — вот и каскадерша может сыграть роль! Она даже освоила техасский выговор. — Мы уж думали, что придется прорывать кордон адвокатов.
— А! Ерунда! — Корал беспечно взмахнула рукой. — Это от Ли требуют, чтобы он держал рот на замке, а нам никто не смеет указывать.
Похоже, Милтон Крокетт уверен, что Томлинсонам ничего неизвестно о Подземелье. Неужели они зря тратят время?
Тут заговорила Мардж, сестра Ли:
— Адвокаты встречаются только с Ли. Мы их не видели и, значит, они нам не указ. Они и о брате не слишком-то волнуются. Давно пора доказать, что он не убивал ту женщину! Адвокаты… только имидж создают. Вы меня понимаете? Одна шумиха! Делают из него самого знаменитого преступника…
Доун перевела камеру на Мардж — женщина лет тридцати пяти, в свитере с надписью «Юниверсад Студиос» (день выдался не по-летнему прохладный и пасмурный), выглядела не свежее болотной тины: старомодная стрижка, нездоровый цвет лица заядлой курильщицы. Благоухала она почти так же, как чесночный парфюм охотников за вампирами, но ее муженька, Герберта, запах, видимо, не смущал. Супруг как будто существовал сам по себе. Гибкий, жилистый, он ссутулившись сидел на кровати рядом с женой и, опустив лысую голову, на которой играли зеркальные блики, сосредоточенно рассматривал пол. На протяжении беседы Герберт не проронил ни слова, лишь беспокойно разглаживал складку на выцветших джинсах.
Брейзи все быстро записала.
— А почему вы считаете, что Ли не способен на убийство?
Тут откашлялась Кэсси, младшая сестра, отвлекая внимание от главной болтуньи, Мардж. Кэсси выглядела современнее, чем остальные члены семьи: на голове бандана, темные волосы заплетены в африканские косички — можно сказать, хиппи. Только она и старший брат Лэйн явно чувствовали себя не в своей тарелке. Интересно, почему они не стали копиями Мардж?
Доун зафиксировала камеру на Лэйне. На него стоило посмотреть: мужественный подбородок, высокие скулы, слегка раскосые голубые глаза, черные волосы. Не такой красавец, как Ли, погрубее, но обаятельный. Если бы он решил остаться в Голливуде, то вполне подошел бы на роль романтичного автослесаря в каком-нибудь фильме.
Закрутить бы с ним
— Знали бы вы брата в детстве… — с грустной улыбкой сказал Лэйн, не глядя в камеру — то ли из скромности, то ли ему не было дела до того, попадет л и он в кадр. — После смерти отца Ли стал сам не свой, целиком ушел…
— …В собственный сволочной мир, — раздраженно буркнула Кэсси. Ее, видимо, тошнило от занятий Ли.
— В сволочной мир, — согласно кивнул Лэйн. — Мы жили вместе, но он запирался от нас и слушал музыку. С каждым альбомом музыка становилась все агрессивнее, а он все больше замыкался. Он много рисовал. Сядет в уголок с карандашом и рисует.
— У него склонность к творчеству, — встряла Мардж — ей впору было идти рекламным агентом к обожаемому братику. — Он очень одаренный!
Лэйн продолжал рассказывать:
— Ли рисовал картины… драконов, воинов. Потом он познакомился с театральной богемой, тусовался с какими-то актерами, играл главные роли в авангардных спектаклях. Начал строить из себя невесть что… Одним словом, зазвездил. Власти прикрыли эту лавочку — якобы за «непристойность». Ли только посмеялся и сказал, что для нашего захолустья их творчество слишком прогрессивно. Нас он тоже считал деревенщинами.
Лэйн стиснул зубы и уставился, как Герберт, на ковер. Корал всхлипывала. Едва речь зашла о спектаклях, она запричитала:
— Это все из-за тех ребят! Из-за них он и отправился в Голливуд. Они как с цепи сорвались! Раз — и все уехали. Ли постоянно звонил, деньги выпрашивал. Заработка не хватало даже на оплату конуры, которую они снимали. Ли просто попал под дурное влияние. — Она взглянула на Брейзи. — Вы меня понимаете?
— Да, мэм, вполне.
Доун перевела камеру на Корал. Значит, мамочка считает, что Ли сбился с пути истинного под давлением друзей?
— Мэм, — спросила «журналистка из Техаса», — значит, поддавшись влиянию извне, Ли пошел по кривой дорожке, которая и привела его…
Миссис Томлинсон вытерла глаза. По щекам стекали черные разводы туши.
— Если Ли действительно совершил преступление — но он его не совершал! — то, конечно, из-за них. Сам он очень добрый! В глубине души.
Журнальный столик был завален разным хламом: сигареты, чипсы, шоколадные батончики и прочая снедь из торговых автоматов. Сестрица Мардж взяла пачку никотиновой отравы, открыла и задумчиво постучала коробком по ладони.
— Ли получил роль в рекламном ролике, дела у него шли в гору. Вы видели, да? Парень полощет рот: «О-о-о-о-о! Как свежо-о-о!» Тогда он стал редко звонить. Чуть не разбил мамуле сердце!
— Он не нарочно, — защитила сына Корал.
— Ну, конечно! — подтвердила Кэсси, сердито глядя на Мардж. — Он был занят по горло. Пробы и все такое… — Теперь она смотрела в камеру. — Обещал с первого солидного гонорара купить мамуле «кадиллак».
— Как Элвис, — криво улыбнулся Лэйн и взял со стола пачку чипсов.