Цеховик. Книга 14. Воин света
Шрифт:
– Похвально, – усмехается он. – Только… Только есть небольшая нестыковочка. Ты умолчал об одной очень важной детали. Важной, прежде всего, для нашего бизнеса, но ещё более важной для поддержания доверия и дружеских отношений.
– Леонид Юрьевич, но как бы я мог сказать? Я не хотел, чтобы вы на меня, как на полоумного смотрели. Не решался.
– Понятно, – кивает он и улыбается. – Шефу моему нашёл, как доказать, а мне не решался. Это о многом говорит, между прочим.
– Но вы-то сейчас разговор не о доверии завели, а о возможностях…
–
Он делает глоток и растягивает губы в улыбке. Глаза его лучатся добротой и теплом. Ну, вот как теперь?..
– Этот вопрос мы вполне можем решить, – пожимаю я плечами. – Сделаем доверенность, передадим инструкции и половина компании будет перерегистрирована на вас. Просто это может иметь последствия, если информация о бенефициарах случайно где-то всплывёт. Такие утечки происходили на моей памяти. Приятного мало. Панамский кейс был для многих сокрушительным. Это дело устроили спецслужбы, но в будущем и помимо них будет много желающих вскрыть чужие тайны. Вики ликс, какой-нибудь или ещё кто…
– Даже если не опасаться утечек, передачу акций организовать не так уж и просто, – усмехается Злобин.
– Это решаемо, не сомневаюсь, – уверенно говорю я, хотя, на самом деле, уверен далеко не на сто процентов, да и не собираюсь пока это делать. – Поговорим с Евой, посоветуемся и…
– Доверенность из Москвы от твоего карманного нотариуса вряд ли поможет, а сам ты дальновидно решил сдаться родной армии … Так что ближайшая поездка возможна только через два года. А, кстати, что происходит с акциями в случае кончины их держателя?
– Передаются наследникам, – пожимаю я плечами. – Послушайте, Леонид Юрьевич, я понимаю, что вы разочарованы, тем, что я поступил не так, как сделали бы на моём месте вы. Хотя, это совсем не факт.
Я многозначительно поднимаю указательный палец. Фак, это не факт!
– Я не знаю, как бы я сделал. Но точно, рассказал бы обо всём не Андропову, а своему партнёру. При условии, что я бы ему доверял.
– Я вам безоговорочно доверяю! – твёрдо говорю я.
Правда, сейчас уместнее сказать это в прошедшем времени, доверял… И то, с оговорками, понимая, что цели накопления материальных ресурсов у нас были совершенно различными с самого начала.
– Безоговорочно, – продолжаю я. – И ничего в моём отношении к вам после Андропова не поменялось. Я изначально всё это затевал не для личной выгоды, а для того, чтобы не дать стране провалиться в анус девяностых годов. В общем-то, я вам даже говорил неоднократно, что все заработанные средства
– Да, что-то такое припоминаю…
– Вы со своими капиталами будете делать, что пожелаете, а я… вы знаете, в общем. Поймите, вдвоём с вами нам страну не поднять, не отстоять. Тем более, начинать нужно уже прямо сейчас, а не через десять лет.
И, на самом-то деле, в чём уникальность нового пути, если мы просто решили бы приватизировать Русь-матушку, воспользовавшись инсайдерской информацией? Именно такие дяденьки и придут в начале девяностых. Ну, то есть, я надеюсь, что теперь не придут, конечно.
Злобин наливает ещё. Мы молча пьём. Беззаботное опьянение первого этапа нашего бизнеса безвозвратно ушло, как и первые впечатления о коньяке. Так всегда бывает. Сначала легко и кайфово, а дальше… Ну, собственно, это и так ясно, мне ж не восемнадцать лет… Но хохма в том, что мы оба понимаем, в ближайшее время друг без друга нам не обойтись. Кажется, прямо сейчас мы становимся заклятыми друзьями.
Но как только кто-то почувствует уверенность в собственных силах и поймёт, что партнёр уже не нужен, он нанесёт удар. Жалко, честно говоря, но по-другому, наверное, и быть не могло…
И уже совсем не будет важно, на кого записаны акции, фирмы и что-нибудь ещё. При исчезновении одного из партнёров, второй будет продолжать вершить дела его именем.
И ещё одна неприятность. Скорее всего, теперь Злобин будет собирать на меня досье. Впрочем, высока вероятность, что это досье существует с нашей первой встречи или даже появилось ещё раньше…
А вот у меня на него досье нет… Мне бы сейчас ой, как пригодился какой-нибудь прыткий хорёк типа Поварёнка, да только где он сейчас… Иных уж нет, а те далече…
– Леонид Юрьевич, – прерываю я тишину. – А какая судьба ждёт нашего общего дружка Кухарчука?
– Незавидная, – улыбается он. – Незавидная. В любом случае, в «конторе» он больше работать не будет.
– Хех. Работать в «конторе»? Шутите? Я имел в виду, в расход его не пустят?
– Нет. Я даже не уверен, что суд будет. Хотя, это зависит от интересов других игроков. Сейчас в нём никто не заинтересован. Так что, шансов, вообще-то мало у него. Судить, наверное, будут… А чего? Жалеешь его или, наоборот, крови его желаешь?
– Да, леший с ним, – качаю я головой. – Просто спросил. Я вот, что сказать хочу. Я ведь вас, как родственника люблю, как старшего брата или дядюшку.
Как ни странно, в этом есть доля истины…
– Хорошо, что не дедушку, – расплывается он в улыбке.
– Нет, правда. Я не знаю, почему вы так расстроились. Ну, не сказал я вам, так я объяснил уже. А то, что Андропов в курсе, это ничуть нам не мешает. Я отказываться ни от чего в данный момент не планирую. В смысле, ни от каких наших с вами дел. Как там оно получится в итоге неизвестно, изменит он что-нибудь или нет… Так что резервный фонд не повредит.