Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»
Шрифт:
Последовательно придерживаясь политики невмешательства, Буш поддерживал Горбачева и статус-кво, как он это признает в своих мемуарах: «Каким бы ни был политический курс, как бы долго ни шел процесс и каким бы ни был его исход, я хотел, чтобы перемены были стабильными и, более всего, мирными. Я считал, что ключом к этому будет политически сильный Горбачев и эффективно работающие структуры центра. Исход зависел от того, что Горбачев был готов сделать»{55}. Буш старался подчеркнуть нейтралитет США и в то же время хотел, чтобы курс реформ определялся Горбачевым, а не его противниками. Но для тех, кто на баррикадах боролся за независимость и демократизацию, этот нейтралитет означал поддержку центра, СССР и Горбачева.
В январе 1991 года президент Буш прямо осудил советское военное вмешательство в Латвии и Литве. Он направил письмо Горбачеву и упомянул эти события в своем послании о положении страны. Буш, однако, воздержался от установления прямых контактов с местными правительствами и удовлетворился заверениями Горбачева о «прекращении насилия». Другими словами, Буш все еще «танцевал» с Горбачевым, а не с критикуемыми демократическими движениями в республиках
Советское военное вмешательство в Латвии и Литве произошло как раз в тот момент, когда США необходимо было согласие Советского Союза с американским планом войны против Ирака. В этой связи Буш не хотел слишком сильно критиковать своего советского партнера. Он даже использовал кризис в Прибалтике для выражения поддержки советскому лидеру: «Я не забываю о том, что г-н Горбачев на самом деле был катализатором большинства перемен, произошедших в Восточной Европе; он сделал очень много для воссоединения Германии, что, безусловно, в интересах немецкого народа и, думаю, в интересах Соединенных Штатов, он сделал очень много для выработки общей платформы в Персидском заливе». В своих мемуарах Буш высказал предположение, что приказ об использовании военной силы был отдан не Горбачевым, поверив, таким образом, в то, что Горбачев ему сказал»{57}.
В течение 1991 года представители администрации Буша избегали высказываться относительно возможности распада Советского Союза. Буш никогда не давал понять, что считает распад неизбежным. Когда в июле 1991 года ему задали вопрос о будущем СССР, он ответил: «Я смотрю на это с оптимизмом и думаю, что вы увидите Советский Союз урегулировавшим свои отношения с республиками. Я не хочу сказать, что это надо сделать как у нас — 50 штатов и центральное правительство. Но могут быть какие-то подобные схемы: как мы строим отношения в сфере налогообложения или распределяем власть на федеральном и штатном уровнях. Этот вопрос будет урегулирован и в масштабах Советского Союза, но по советской, а не по американской или французской моделям»{58}.
В ходе встреч с руководителями республик администрация Буша призывала их к сдержанности, а не к революционным действиям. Пожалуй, наиболее неблагоприятный резонанс получило предупреждение Буша об опасности конфликтов на этнической почве, высказанное им в столице Украины Киеве в августе 1991 года, всего за несколько недель до попытки государственного переворота. В своей речи, за которой закрепилось название «котлета по-киевски», Буш заявил: «Мы поддерживаем борьбу вашей великой страны за демократию и экономические реформы». В то же время он предостерег сторонников независимости Украины: «Свобода не выживет, если мы позволим деспотам процветать или дадим мелким ограничениям множиться, пока они не превратятся в цепи, пока они не превратятся в кандалы… Но свобода и независимость — это не одно и то же. Америка не поддержит тех, кто хочет сменить общую тиранию на местный деспотизм. Она не будет помогать тем, кто проповедует самоубийственный национализм, основанный на этнической ненависти. Мы будем поддерживать тех, кто хочет строить демократию»{59}.
По словам дипломатического корреспондента журнала «Нью-Йоркер» Джона Ньюхауза, Буш сам вставил слова «самоубийственный национализм» в речь, подготовленную его аппаратом{60}. Буш предостерег от самоубийственного национализма, чтобы многонациональный Советский Союз избежал судьбы Югославии{61}. По словам Горбачева, Буш также отклонил приглашение главы литовского парламента Витаутаса Ландсбергиса сделать в ходе своей поездки по региону остановку в столице Литвы Вильнюсе. «Естественно, — пишет Горбачев в своих мемуарах, — Буш заверил меня, что не собирается этого делать», хотя в приватном порядке призывал Горбачева во время их встречи в июле «отпустить» государства Балтии{62}. Другими словами, Буш пытался повлиять на изменение режима в СССР путем оказания воздействия на центр, а не на республики или демократические движения в Советском Союзе. В ходе той же поездки Буш высоко отзывался о Горбачеве как о лидере, который достиг «ошеломляющих результатов», и даже сравнил советского президента с Авраамом Линкольном{63}.
К моменту прибытия Буша на Украину радикальные националисты, выступавшие под видом демократов, уже развязали этнические конфликты в таких «раздробленных» республиках, как Грузия и Молдавия. Гремучая смесь русского большинства, активизация партий украинских националистов и наличие ядерного оружия вызывали у американцев большую тревогу относительно будущего Украины. Тем не менее, многие в Советском Союзе, а также западные обозреватели восприняли высказывания Буша относительно проявления осторожности как фактическую поддержку Советского Союза и его лидера Михаила Горбачева. Как заметил лидер движения «Рух» Иван Драч, «Буш приехал сюда как посланец Горбачева. По вопросу суверенитета Украины он был еще менее радикален, чем наши собственные коммунистические деятели»{64}.
Придерживаясь выработанной позиции нейтралитета по «федеральным проблемам», Буш и его команда избегали давать какие-то рекомендации или подталкивать Советы по пути демократизации. Американские представители были реалистами, для которых характер режима в Советском Союзе не входил в круг вопросов внешней политики США. Буш не был склонен поучать иностранных лидеров. Он говорил: «Мы не можем подсказывать вам, как надо реформировать ваше общество»{65}.
Если Буш и другие высокопоставленные деятели его администрации активно не высказывались за демократизацию Советского Союза, то это делали другие. Американские неправительственные организации, не будучи столь строго ограничены в своей деятельности международными принципами уважения суверенитета, более энергично поддерживали российское оппозиционное движение. Например, такие американские группы, как «Национальный фонд за демократию», «Национальный демократический институт», «Международный республиканский институт», а также профсоюзное объединение Американская федерация труда и Конгресс производственных профсоюзов (АФТ-КПП) установили деловые контакты и предоставляли ограниченную финансовую помощь российским оппозиционным лидерам и организациям российской оппозиции задолго до признания России [Соединенными Штатами]. В 1989 и 1991 годах АФТ-КПП оказывало помощь бастующим шахтерам и позже помогло в создании Независимого профсоюза горняков {66} . В тот же период «Национальный фонд за демократию» безвозмездно предоставлял факсы, компьютеры и услуги советников Российской конституционной комиссии. В то время когда президент Буш предостерегал об опасности национализма, этот фонд оказывал помощь националистам в Прибалтике, на Украине, в Армении, Азербайджане и Грузии [18] . В 1991 году фонд выделил крупные средства на типографию для движения «Демократическая Россия». Аналогичным образом «Национальный демократический институт» направил свои «первоначальные усилия на оказание помощи институтам, способствовавшим проведению демократических реформ, — городским советам, также России и Украине» {67} . Вектор этих усилий был прямо противоположен политике администрации Буша по поддержке центра и Союза. В тот период «Национальный демократический институт» избегал оказания прямой финансовой помощи российским организациям, однако оказывал техническое содействие в виде подготовки кадров и предоставления некоторого количества оргтехники «Демократической России». Этот институт также способствовал признанию российских демократов путем тесного взаимодействия с министром иностранных дел России Андреем Козыревым, а также присуждением в 1991 году престижной международной демократической награды мэру Санкт-Петербурга Анатолию Собчаку. «Международный республиканский институт», который в то время назывался «Национальным республиканским институтом», был глубоко вовлечен в партийное строительство со своими российскими партнерами задолго до коллапса Советского Союза.
18
На своем заседании в мае 1988 года правление Национального фонда за демократию приняло резолюцию, объявлявшую поддержку национального демократического движения критически важной с точки зрения продвижения демократии в Советском Союзе. Член правления фонда Збигнев Бжезинский, избранный в состав этого органа в 1987 году, играл главную роль в развертывании деятельности фонда именно в этом направлении (интервью и переписка по электронной почте с Н. Диук, сотрудником фонда, с 1987 года отвечавшим за программы фонда по этому региону, 4 марта 2003 г.).
В тот период все названные неправительственные организации финансировались в основном из правительственных источников [19] .
Таким образом, можно утверждать, что правительство США придерживалось двойного стандарта и косвенно содействовало развитию демократизации в Советском Союзе и России. Временами между представителями правительства США и неправительственных организаций возникали конфликты по поводу допустимости поддержания связей с русскими «революционерами». Неправительственные организации яростно отстаивали свою независимость от правительства США, но время от времени «вмешивались» во внутренние дела Советского Союза, что противоречило обязательствам Буша о невмешательстве. Однако в большинстве случаев эти неправительственные субъекты работали под плотным контролем американского посла Мэтлока и в тесном взаимодействии с местными американскими официальными представителями. Мэтлок сам был весьма активным сторонником более тесного взаимодействия с российскими «революционерами» {68} . В своей официальной московской резиденции «Спасо-хаус» посол Мэтлок устраивал обеды и диспуты с этими антисоветскими лидерами, в том числе в мае 1988 года организовал для Рональда Рейгана ланч с активистами борьбы за права человека {69} . Эти мероприятия давали хотя и символическое, но очень важное признание новым политическим лидерам.
19
С момента своего создания в 1984 году Национальный фонд за демократию напрямую финансировался Конгрессом. Наряду со своей собствен ной программой предоставления безвозмездной помощи фонд субсидировал деятельность Национального демократического института, Международного республиканского института, АФТ-КПП и других организаций. По мере того, как эти неправительственные организации развертывали свою деятельность на территории бывшего Советского Союза, они стали получать все более значительную часть средств, выделяемых данному региону по линии Агентства международного развития. О том, как осуществлялось продвижение демократии, см.: Carothers T. Aiding Democracy Abroad: The Learning Curve. — Washington: Carnegie Endowment for International Peace, 1999.