Цель обманывает средства
Шрифт:
Но вот крышки криобоксов пошли вверх, клубы морозного, насыщенного азотом и кислородом воздуха вырвались наружу, и взорам экипажа «Ревеля» предстали двое нагих мужчин, лежащих в колыбелях саркофагов. Судя по надписям на табличках, невысокий черноволосый крепыш был Ричардом Райтом, а среднего роста темно-русый полуатлет — Алексом фон Строффе. Подтверждала эту версию и татуировка на плече крепыша: «Wright. Always right». [8]
Кто из замороженных первый глубоко вздохнул, сказать было сложно. Но два глубоких вдоха слились в тишине медотсека в один, Райт открыл глаза и резким движением уселся на краю криобокса, оглядываясь, а фон Строффе просто приподнялся на локте, но точно так же растерянно озирался. Молчание нарушил Заславский, которого не отпускало ощущение дежавю.
8
«Райт, всегда прав» — игра слов, в английском языке первое W в такой комбинации не произносится, поэтому фраза звучит как «Райт, олвейз райт».
— Доброго дня, господа. Меня зовут Макс, я капитан экспедиционного корабля «Ревель» под флагом Российской Империи, и вы у меня на борту. Вы помните, кто вы и что с вами произошло?
Райт бросил быстрый взгляд на своего капитана, фон Строффе поймал его и кивнул другу, потом повернулся к Максу.
— Да, капитан, помним, и отлично помним. Если уж вы нас разморозили, то, наверное, вы понимаете, что это была «быстрая», да? — Алекс явно имел в виду быструю заморозку. Заславский кивнул, и фон Строффе продолжил. — Ну и замечательно. Как вы нас вытащили?
— Подошли к «Диане», захватили ее стыковочным устройством, вцепились покрепче и дали полную тягу. Нам было несложно. — Макс старался говорить по возможности спокойным тоном.
— Здорово, — кивнул капитан фон Строффе. — Наверное, у вас мощный корабль. А с чего русские взялись нас спасать?
— Некорректная формулировка, герр фон Строффе, мы не являемся официальной миссией Империи. Мы несем русский флаг и приписаны к Ново-Петербургу, но мы частный экипаж, — уточнил Заславский.
— Сильно! — восхитился Алекс. — Частная команда с кораблем, которому нипочем гравитационные воронки, здорово за двести лет техника и общество изменились, я рад!
— Вы знаете, сколько прошло лет? Впрочем, да, быстрая заморозка. На какой временной период она возможна? — спросил Макс, явно сбитый с толку.
— Десять лет. Ричард Райт и я просыпались раз в десять лет на трое-четверо суток. Удостоверялись, что ничего не изменилось, и засыпали обратно. — Фон Строффе грустно усмехнулся.
В медотсеке опять повисло молчание, но ненадолго. На этот раз его прервал Райт, у которого оказался надтреснутый, очень хриплый голос:
— Господа, а вы не захватили с «Дианы» нашу одежду? Ничего не хочу сказать, но как-то не привык я в чем мать родила расхаживать по чужому кораблю.
— Конечно, захватили, — Леон хлопнул себя по лбу, «как же я мог забыть», и передал Райту и фон Строффе два свертка, которые лежали при входе в медблок. Видимо, он и принес, подумал Макс.
— Спасибо, мистер, хоть нас и не представили друг другу. — Ричард старался быть вежливым, но шпилька в адрес Заславского была очевидна.
— Моя ошибка, — рассмеялся Макс. — Позвольте, дорогие гости, вам представить мой экипаж. Человек, который вспомнил про вашу одежду, — Леон Аскеров, мастер-техник. Гигант в белом халате — Отто Лемке, корабельный врач и старший помощник одновременно. Второй гигант, но без белого халата — Урмас Дирк, наш канонир. А я, как и было сказано, Максим Заславский, капитан. Есть еще «Ревель», наш бортовой интеллект, но с ним, я полагаю, вы познакомитесь позже.
— Бортовой что? — не понял Райт.
— Бортовой интеллект. Компьютерная система нашего корабля оснащена искусственным интеллектом, его зовут «Ревель», так же, как и наш корабль, — пояснил Леон после разрешающего кивка со стороны капитана.
— Ладно, господа, — еще раз кивнул Макс, которому пришло в голову, что смущать диановцев не стоит. — Я вас покину, мне нужно в рубку. На все ваши вопросы ответит господин Лемке, он же поможет вам разместиться у нас на борту. Урмас, Леон, за мной! — С этими словами Заславский вышел, Дирк и Аскеров отправились за ним.
В рубке Макс остановился, не поднимаясь на мостик, и повернулся к следовавшим за ним канониру и механику.
— Так, а теперь, дорогие мои, я хочу услышать ваше впечатление о состоянии «Дианы». Ибо раз мы ее вытащили неповрежденной, то велик шанс, что доставлять нам ребят на Землю не придется. Жду.
— Макс, — покачал головой Леон, — это нереально. Не дойдет «Диана» до Земли. Во-первых, реактор у нее изрядно поизношен. Двести лет без ремонта и обслуживания он вытянул, но на минимальном режиме. У них там даже искусственная гравитация работала на треть мощности. Если бы у нас были для них запчасти и расходники — и то потребовалась бы минимум неделя времени, чтобы заставить их реактор работать нормально. А без реактора никуда они не улетят. Так что или мы их тащим, как сейчас, или оставляем в Энджи дальше болтаться.
— Понятно, впрочем, это было ожидаемо, — усмехнулся Заславский. — «Ревель»!
— Да, Макс? — отозвался ИскИн.
— Твоя версия — что делать будем?
— Тащить домой. Не бросать же их тут, раз уж мы их вытащили, а? — «Ревель» почти рассмеялся.
В этот момент у капитана запищал коммуникатор. Вызывал Лемке. Макс жестом показал, что разговор пока окончен, и тронул клипсу наушного динамика.
— Слушаю тебя, Отто.
— Макс, я их разместил. Седьмая и восьмая каюты соответственно. Остальных размораживать можно только в серьезном медцентре, наш отсек не потянет. У меня же тут не криогенная лаборатория, так что…
— Так что «Диана» сама до Земли точно не дойдет. Я понял, Отто. Их кораблик требует полной ходовой вахты, насколько я помню, да и реактор у них изрядно дохлый, по словам Леона, а значит, так оно и есть. Ладно, я понял, у нас на борту гости с «Летучего голландца», и мы везем их на Землю. Давай-ка в рубку, Отто, жду тебя.
— Принято, иду. — И старший помощник отключился.
— «Ревель», — позвал Макс.
— Да, капитан, слушаю.
— Расчет курса домой с учетом нашего прицепа. И дай-ка мне дальнюю связь, вызови Горина.