Цель вижу! Дилогия

Негривода Андрей Алексеевич

–  Жаль… - Вздыхала девушка, и заглядывала в его глаза.
– Я без тебя уже, наверное, не смогу, Сереж…

–  Так ведь это же ненадолго, Мил!
– Говорил он и сам верил в свои слова.
– Всего-то на год! Ты университет закончишь как раз, диплом получишь… А там у меня следующий отпуск будет, в начале августа…

–  В начале августа, 41-го года… - Словно эхо повторяла за ним Людмила.

–  Ты меня будешь ждать?

–  Конечно, буду, Сереж! Я тебя теперь всю жизнь ждать буду!.. …Чем ближе подходил к концу отпуск лейтенанта Николаева, тем больше страшилась Мила предстоящей с ним разлуки…

Она все больше нервничала, и это становилось все больше и больше заметно тем людям, которые ее окружали…

Она продолжала ходить на тренировки, а после них очертя голову бежала на свидание со своим Сережкой…

А потом пришел тот день… …Мила пришла тогда на свою обычную тренировку, переоделась в спортивный костюм и стрелковую кожаную куртку, получила оружие и вышла на стрельбище…

Ее тренер уже была здесь:

–  Здравствуй, Людмила!

–  Здрасть, Зоя Павловна… - Пробурчала девушка угрюмо, и стала готовиться к стрельбе.

–  У тебя все в порядке? Ну-ка, посмотри-ка на меня! Ничего не случилось?

–  Все в порядке, Зоя Павловна… - Мила спрятала глаза и отвернулась, поправляя на голове две легкомысленные косички, уложенные на голове крендельком.
– Я готова!

Тренер, небольшого роста темноволосая женщина лет 38-40 со строгим и мудрым взглядом, в спортивных бриджах и кожаной летной куртке, только хмыкнула неопределенно и направилась пол козырек тира, где был установлен перископ:

–  Тогда… Шагом марш на огневой рубеж! Раз все у тебя в порядке… - Проговорила она задумчиво.
– Стрельба в колена!

–  Ф-фу! Ф-фу! Ф-фу!

Мила глубоко задышала, пытаясь восстановит дыхание, но сердце, в ее груди отбивая какой-то странный и не известный ей до селе ритм, трепыхалось, как заячий хвост.

«…Так все!
– Попыталась приказать себе девушка мысленно.
– Успокоится! Взять себя в руки! Ничего страшного не произошло!.. Спокойствие, Мила! Спокойствие!..»

Она перехватила ремень тяжелой армейской винтовки, петлей и туго, намертво закрепила свой локоть. Медленно выдохнула, покачивая стволом винтовки сверху вниз. И замерла, как изваяние, сосредоточенно прицелившись в мишень, виднеющуюся метрах в ста…

Тренер смотрела то на девушку, в ожидании выстрела, то на мишень, и, наконец, не выдержала:

–  Не «зацеливайся»! Долго! Очень долго!
– Прокричала она своей ученице, но выстрела так и не последовало.
– Все! Стоп!

Мила подняла ствол винтовки вверх, посмотрела на приближавшуюся к ней разгневанную Морозову, и удрученно опустила голову…

–  Да что с тобой сегодня происходит такое, Людмила? Ты можешь мне объяснить?
– Рявкнула тренер над ухом девушки.
– С таким настроением мы с тобой далеко не уйдем! Ну-ка! Давай-ка ты соберись с мыслями своими, и попробуем еще раз…

«…Нет, надо успокоиться, а то совсем уж как-то нехорошо получается!
– Подумала Люда.
– И ее подвожу, и команду!..»

Она прицелилась, и, как это бывало и раньше, замерла всего на одну секунду:

–  Б-бах!
– Рявкнула винтовка и немного прыгнула стволом вверх.

–  Девятка на шесть часов!
– Услышала она голос Морозовой.

Мила, не меняя положения изготовки, перезарядила винтовку. Вскинула ее к плечу, и опять замерла на секунду:

–  Б-бах!
– Мила всего чуть-чуть подалась назад от отдачи оружия, и опять замерла, как изваяние.

–  Десятка…

«…Ну, вот! Уже лучше, Милка!
– Похвалила она сама себя.
– А то совсем уж сопли распустила! Расквасилась, как маленький ребенок!..»

Она быстро и уверенно, отточенным до автоматизма движением перезарядила винтовку, и жестко взглянула:

«…Ну, все!!! Спокойствие! Отстреляться надо поточнее, а то съест меня Павловна!..»

Она, совершенно непрофессионально, воровато зыркнула через плечо, туда, где ее тренер делала какие-то пометки в тетради, приникая к окулярам перископа.

–  Ф-ф-ф-ф!
– Мила медленно выпустила воздух через зубы.

–  Б-бах!
– Грохнул выстрел.

–  Семерка на двенадцать…

Мила в сердцах сорвала ремень винтовки с локтя, с раздражением отбросила ее в сторону на землю, и решительно встала…

–  Та-а-ак!!! Это что это тут ты за кренделя выписываешь?
– Тренер встала в грозную стойку, уперев руки в бока, грозно взглянула на девушку, и проговорила голосом, в котором зазвучал металл.
– Ну-ка, подняла винтовку! Быстро! Тебе кто позволил оружие на землю бросать? Размазня!..

Мила нехотя подняла винтовку с травы, отерла ее рукой от соринок… Да так и застыла на месте, опустив голову…

Морозова, нагая не по-женски широко, подошла к Миле и решительно взяла ее за подбородок:

–  Ну-ка! Посмотри мне в глаза… Ну!

Мила подняла голову, и Морозова увидела, что глаза ее ученицы наполнились предательскими слезами, да только… Это никогда небыло для нее поводом, чтобы отложить разнос на будущее…

Не изменила своим правилам она и сейчас:

–  Не можешь справиться со своими нервами, тогда на стрельбище тебе делать нечего! И настоящего штучного стрелка из тебя не получится никогда!
– И она решительно взмахнула рукой, словно указывала направление.
– А инфантильные плаксивые девчонки-истерички мне на стрельбище не нужны! Да и в команде тоже! Истерики закатывать будешь вон там, за воротами!

Мила виновато опускает голову:

–  Простите, Зоя Павловна… Я не специально…

Она, проследив движение руки своего тренера, машинально посмотрела на ворота стрельбища, и…

Широко распахнула свои миндалевидные глаза… …Он был в легких светлых брюках и свободной рубашке-безрукавке с отложным воротником… Сергей Николаев… Ее Сережка!.. Он прижимал к груди маленький букетик цветов и не двигался с места, зачарованный увиденным зрелищем…

–  Та-ак… Все ясно!
– Услышала Мила за спиной.
– Вот теперь ясно, Людмила, что с тобой происходит! А то, «все в порядке Зоя Павловна»!.. Сейчас я посмотрю, какой там у тебя порядок! Вот сейчас и разберемся!..