Цель вижу! Дилогия
Шрифт:
Оружие осталось таких же калибров и такой же дальнобойности. Снайперский промысел по-прежнему, как и в те годы, тяжел и опасен…
Снайпер, как и раньше, не имеет права на промах. И принцип профессиональной чести остался таким же, как и в те далекие годы - цель должна быть поражена на предельно дальней дистанции, между глаз и с первого выстрела… …В середине весны 1942 года Наркоматом Обороны СССР была сформирована первая Центральная женская школа снайперов.
За два года было подготовлено более 1800 женщин-снайперов, которые до конца войны уничтожили, по самым грубым подсчетам, более 18000 немцев, то есть одну немецкую дивизию полного фронтового состава…
Но уже никто не помнит того, что этими снайперами становились девушки, которым едва-едва исполнилось 18 лет…
Книга первая
Все загадочное порождает легенды. Искусство боевого снайпера граничит с мистикой. Эффект его работы ужасен, а способность возникать в самом неожиданном месте и бесследно исчезать после выстрела кажется сверхъестественной…
Часть первая
…Поезд, несся на восток, рассекая ночь…
Бешено крутились большие диски колес паровоза, подгоняя весь эшелон… Все дальше и дальше от фронта в тыл, туда, где небыло слышно непрерывной артиллерийской канонады, где не взрывались тяжелые снаряды, где не визжали над головой осколки и пули…
Впереди была передышка…
Нет, не отдых, потому, что вот уже почти целый год никто не знал отдыха - шла война, тяжелая и кровавая… Но… Случались иногда вот такие передышки, когда можно было, по крайней мере, не опасаться, что тебя, сдуру высунувшего голову над бруствером траншеи поприветствует поцелуем вражеский снайпер… Пулей посреди лба…
Через несколько долгих часов можно будет просто пройтись… Не ползти по-пластунски, прячась за каждый камень и куст, а именно пройтись!.. И не пригибаясь, не на полусогнутых в коленях ногах, а в полный рост, распрямив плечи! И не оглядываясь при этом с опаской по сторонам, и не вглядываясь в окружающие кусты… Почти забытые ощущения того, что ты нормальный, обычный человек… …Миловидная, даже красивая, молодая девушка лет 25 в военной форме, сидела на нижнем ярусе деревянных нар, и рассеянно посматривала на «постояльцев» вагона под глухой перестук колес на рельсах «Теплушка» была переполнена…
В основном здесь были обычные гражданские люди, которым повезло, и теперь они эвакуировались в глубокий тыл… Женщины, дети, старики… Они, уставшие и измученные, спали вповалку на двухъярусных нарах «теплушки», установленных по обе стороны некогда товарного вагона…
Девушка повернула голову и увидела, как в углу, прямо на полу, сидит женщина со спящим годовалым ребенком на руках, а рядом с ней, опустив голову на колени женщине, спит мальчик, лет шести…
«…Господи!
– Подумала она вяло.
– Когда же это все закончится? Когда же они домой-то вернутся… И будет ли еще тот дом?.»
Она поднялась, поправила на плечах шинель, подошла к женщине, и легонько коснулась пальцами ее плеча:
– Женщина… - Прошептала она тихо, и, увидев, как та открыла глаза и с тревогой посмотрела на ней, проговорила.
– Не волнуйтесь!..
– Немцы?
– Спросила женщина и прижала к себе детей.
– Нет! Не волнуйтесь! Все в порядке!
– Девушка в форме наклонилась и проговорила тихо, чтобы не разбудить малыша.
– Там место есть, на нижнем ярусе… Идите туда… А то здесь, возле дверей, еще ребенка застудите…
– А вы как же?
– А я и так доеду… Не долго уже осталось… Всего-то до утра… Идите-идите! Там и детям удобнее будет!
– Спасибо тебе, милая!
– Ответила женщина.
– Как звать-то тебя?
И девушка улыбнулась в ответ:
– А вот так и звать - Мила… Или Людмила Сизова, если по документам…
– Знакомое имя… - Женщина наморщила лоб.
– Что-то я о тебе слышала…
– Вряд ли… - Улыбнулась еще раз Мила.
– Ну, вы идите, устраивайтесь, а я уж тут… Воздухом подышу… Вон май-то какой!.. Скоро совсем уж тепло станет…
Она посмотрела, как женщина с детьми устроилась на ее месте, потом поплотнее запахнула шинель на груди, подняла воротник, закрываясь от довольно холодного еще, майского ветра, который задувало в приоткрытый дверной проем «теплушки», поудобнее оперлась плечом о стенку вагона, и проговорила едва слышно:
– Слышала… - Ухмыльнулась она.
– Может и слышала…
Она смотрела в ночь, в никуда…
Тугой ветерок трепал и лохматил ее коротко стриженные волосы, но девушка уже не обращала на это никакого внимания… По ее отрешенному взгляду было видно, что она уже была не здесь…
Да так и было на самом деле - Мила уже летела прочь из душной «теплушки» за своей мыслью, по волнам воспоминаний…
…То была темная степная ночь…
И тот состав остановился тогда посреди степи в Бессарабии… Дернулся раз-другой, лязгнули буфера вагонов, таких же «теплушек», в которой ехала Мила и теперь…
Разница была лишь в том, что тогда она ехала на фронт…
Июнь 1941 г.
…Сгружались из эшелона в непроглядную темноту Бессарабской степи… Молча, сгружались, и были слышны в этой тишине, да и то лишь изредка, только позвякивания металла о металл…
После духоты теплушек степная ночь ошеломляла и опьяняла терпкими запахами полыни, клевера и ковыля…
Люда Сизова еще совсем недавняя выпускница университета, абсолютно городской житель, еще не успела освоиться с такой темнотой, когда не видно даже собственных рук, со степью, со всеми этими, такими новыми для нее запахами и звуками, когда…