Цель
Шрифт:
«Нет», — подумал он. Он не станет думать о предательнице или её сыне. Не в такое время. У него было много работы. Эта новая миссия могла стать возможностью окончательно проявить себя перед Императором. Если он встанет на сторону великого человека, то никто больше не станет насмехаться.
Никто из офицеров Императора не смог сравниться с Реци по амбициям, умственным способностям, решительности. И, определённо, никто не сравнится с его верностью. Цели Императора были его целями; желания Императора были его желаниями; воля Императора был его волей.
И он докажет это, как никто другой.
Сейчас он снова докажет это, так тщательно и впечатляюще, что никто другой, даже Император, не будет способен игнорировать его. И никто не сможет посмеяться.
Комлинк издал гудок о входящем сообщении. Сореш вывел его на экран. Пустые серые глаза, глубоко посаженные на бледном, угловатом лице, уставились на него. Бритая голова сменилась копной чёрных волос, которые заставили мужчину выглядеть по-человечески.
Внешность могла быть обманчива.
Мужчина не говорил. Он просто ждал приказаний; он был хорошо натренирован.
— У меня есть для тебя работа, — сказал Сореш.
Мужчина кивнул, всё ещё ожидая.
— Слишком опасно обсуждать это через канал связи, — продолжил он. — Как быстро ты сможешь попасть на Корускант.
— Мне нужно кое-что здесь закончить, — произнёс мужчина. — Затем должен выследить корабль. — Его голос был лишен эмоций. Как и его лицо — оно было бессодержательным, почти машиноподобным. Как будто он был дроидом, который неуклюже претендовал быть человеком. Но Сореш, знавший его лучше, чем кто-либо другой, понимал, что под кожей не скрывалось, ни одной механической детали.
Под его внешним обликом не было… ничего. Он звучал глухо, потому что таким и был. Сореш знал это — он убедился в этом.
— Я могу быть там через три дня, — сказал мужчина.
— Разделайся с этим. — Сореш отключил комлинк, не дождавшись ответа. Он знал, что мужчина будет слушаться. Скоро он прибудет на Корускант, и тогда Сореш натравит охотника на его жертву.
При одной мысли об этом странная дрожь прошлась у него по позвоночнику. Не было никакой причины, имевшей к этому отношение. У него есть надёжный, выверенный план. И ещё… У него было тёмное предчувствие, что он только что поставил печать на свою судьбу. Мужчина с пустыми глазами был натренирован убивать — он ничего не знал, кроме удовольствия от охоты.
И вскоре он увидит пилота, взорвавшего Звезду Смерти, в перекрестии прицела. Так почему же Сореш чувствовал, что только что подписал себе смертный приговор?
«Пусть будет так, — подумал он, представив, как его внутренний голос путешествует через тёмную пустоту галактики и шепчет на ухо пилоту. — В таком случае, ты и я умрём вместе».
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
— Мы — ничто, — повторяет он, как ему и говорили. Свет ослепляет его. Он широко открывает глаза, несмотря на боль. — Мы — никто.
— Ты принадлежишь мне, — говорит коммандер.
— Мы принадлежим тебе.
Их
Один в разуме. Один в повиновении. Один в жизни. Они — никто.
— Рассчитайсь, — говорит коммандер.
Молодые мужчины повинуются. — Икс-1! — кричит первый. — Икс-2! — второй. И далее по порядку.
Он ждёт. А потом, — Икс-7! — кричит он.
Свет гаснет. Темнота.
— Время спать, — говорит коммандер.
Икс-7 охвачен дуновением ветра. Это всегда случается раньше, чем он ожидает, всегда тяжелее. Боль расцветает на затылке, заливает собой мир.
Время спать.
* * *
Установив курс на Корускант, Икс-7 растянулся на койке, уставившись в потолок. Звёздный истребитель «Хищная птица» видал и лучшие дни, он не был особо комфортным и зрелищным, но автопилот доставит его куда угодно. По крайней мере, об этом хвастался родианец, прежде чем умереть.
«Нет нужды теперь куда-то ехать, мой друг, — сказал Икс-7 родианцу, лежащему безжизненно у его ног. — Поэтому я уверен, ты не будешь возражать, если я возьму корабль прокатиться». Потом он засунул бластер в кобуру и отбыл.
Коммандер желал его присутствия на Корусканте в течение дня. А что коммандер хотел, то он и получал всегда.
По этому принципу — ради этого принципа — жил Икс-7.
В самом прямом смысле.
Оглушающие наручники приковали его к дюрастальной стене. Свет пронзил глазные яблоки, и фигура, нависшая над ним, кажется не более чем тенью.
Но он знает, что это коммандер. Это всегда коммандер.
Он не сопротивляется. Он только ждёт, чтобы этот момент прошёл, а после следующий. Он страшится будущего; прошлое под запретом. Единственным его домом является настоящее.
— Кто ты? — спрашивает коммандер.
— Я — Икс-7.
— Какова твоя цель? — спрашивает коммандер.
— Служить Вам.
— До какой степени? — спрашивает коммандер.
— Служить Империи.
— Откуда ты? — спрашивает коммандер.
— Из ниоткуда.
Боль. Сразу везде. Она сжигает его изнутри, взрывается вне его, а потом уходит.
— Откуда ты? — снова спрашивает коммандер.
— Не могу вспомнить. — Он даёт ответ, который хочет услышать коммандер.
Боль. Теперь сильнее, интенсивнее, будто нож, опустошающий его.
— Лжец! — ревёт коммандер. — Ты ещё не понял, что мне нельзя врать? — Датчики на лбу измеряют его мысли и эмоции. У него нет секретов от коммандера. У него нет секретов.
— Что ты помнишь о своём прошлом? — давит на него коммандер.
— Ничего, — задыхается он, уже предчувствуя боль, которая последует через мгновение. Взрыв в его мозгу накрывает все вокруг единой тенью и, в момент забытья, он теряет сознание. Но коммандер зовет его назад, трясёт его, пробуждая.
Он хочет повиноваться. Он хочет уничтожить свои воспоминания, очиститься от прошлого. Он борется, чтобы стереть его совсем.