Цель
Шрифт:
— Мне даже не следовало работать с кораблём, — проворчал офицер. — Соло никогда не позволяет кому-либо находится рядом с ним, кроме того вуки. Вот и замечательно, говорю. Но они отбыли на какое-то совещание, просто болтают, болтают, болтают, в то время как я один должен, в конце концов, что-то делать, вот и всё, что могу сказать. Так меня прикрепили дурачиться в масле. Будто нет у меня дел поважнее, чем починки на корабле, который является драндулетом.
— Думаю, ты закончишь ко времени их отбытия? — Икс-7 говорил небрежно. Равнодушно.
— У меня есть ещё несколько часов и только ещё парочка поломок. Не станет
— В таком случае, может, у тебя найдётся время взглянуть на кое-что для меня? — сказал Икс-7, новый план начал составляться. — Не займёт больше секунды — я мог бы, на самом деле, использовать мнение эксперта.
Палубный офицер ухмыльнулся. — Всё это есть у меня, приятель. Кроме того, приятно поработать с тем, кто в действительности ценит меня, вот и всё, что я могу сказать. Тот вуки всегда хрюкает и рычит каждый раз, когда проношу мой гаечный ключ рядом с дефлекторным щитом. А когда в последний раз я совершенно онемел, пытаясь дотронуться до гипердвигателя? Что ж, хорошо, что у меня есть обе мои руки, вот и всё, что я могу сказать.
— Это прямо там, — Икс-7 сказал, ведя офицера в уединённый уголок космопорта. Большая куча повреждённых генераторов скрывала их от обзора. — У меня случилось настоящее бедствие.
Офицер озадаченно посмотрел, когда Икс-7 остановился. Кроме пары ящиков запасных частей, площадка была пуста. — Здесь нет корабля — эй! — Его крик затих, когда впрыснутый нервный токсин начал действовать. Мужчина умер до того, как упал на землю.
Икс-7 снял с него униформу, затем засунул его тело в щель в скоплении генераторов, где при удаче, его не найдут пару дней. — Проблема решена. — Заняло всего пару минут, чтобы проскользнуть на борт «Тысячелетнего Сокола» и получить доступ к навигационному компьютеру, который был запрограммирован на курс до Муунилиста. Теперь, он знал, куда они направлялись — и, после совершения нескольких модификаций в системах корабля, он знал точно, как он перехватит их.
После этого, ему нужно только выбраться с луны. А что могло быть проще? У него была «Хищная птица». У него был бластер.
И, мгновения спустя, перед был молодой, напуганный пилот-повстанец, желающий сделать что угодно, что бы он ни попросил. Бластерное дуло, нацеленное в грудную клетку, обладало тенденцией производить такой эффект на существ. Более опытный солдат мог обратить ситуацию в свою пользу, понимая, что Икс-7 не мог позволить себе выстрелить. Даже если он хотел выбраться живым. Более опытный солдат определённо знал бы, что не стоит карабкаться в «Хищную птицу» как приказано, и заменил бы серию кодов, необходимых для получения разрешения на отбытие.
Более опытный солдат, вероятно, не поверил бы обещанию Икс-7. — Сделаешь, как я сказал, и я оставлю тебя в живых.
Но Икс-7 сделал правильный выбор, а этот солдат совсем не был солдатом. Он едва ли был больше, чем напуганный мальчишка, носивший свою униформу как костюм.
И, раз он послужил его цели, он был уже не нужен.
Не было нужды использовать бластер. Вакуум космоса справился с работой просто прекрасно, не оставляя после себя кровавого беспорядка. Когда тело пилота улетело в черноту, Икс-7 задал курс до Муунилиста. Настало время привести план в исполнение.
* * *
Мужчину,
— Это будет тебе дорого стоить, — сказал пилот, когда услыхал предложение Икс-7.
— Назови свою цену, — предложил Икс-7. — У моего нанимателя достаточно глубокие карманы.
— А ты уверен, что это безопасно? Знаешь, у Соло есть репутация. Ты, должно быть, свихнулся идти против «Тысячелетнего Сокола». Особенно на СИД-истребителе. Эти вещички практически взрываются, если чихнуть на них.
— Я позаботился о «Соколе». Просто появись в координатах, что я тебе выдал. Это полностью безопасно. — Икс-7 улыбнулся, демонстрируя идеальную подделку чистосердечной искренности. — У тебя есть мои личные гарантии.
До системы Мунилиста ещё оставались часы, когда Икс-7 начал свою трансформацию. Начал физически — Икс-7 обучили верить, что изменения случаются из вне во внутрь. И его медицинский пакет сделал изменения простыми.
Болезненными, но простыми.
Не обращая внимания на местную анестезию, он использовал маленький дюрастальной молоток, чтобы сломать свои носовые кости. Он вправил их костным теплофиксатором, добавив шишку и небольшую кривизну, что придало его лицу совершенно иной вид. Цветные линзы сделали его глаза ярко-зелёными, а чёрная татуировка через шею отметила его как члена А'мари. Это был бывший правящий класс Малано III, планеты, которую он объявит своей родиной.
Шансы того, что Лея знала что-нибудь о Малано III или А'мари, были невысоки, но Икс-7 ничего не оставлял на волю случая.
Его новая личность была воином, а воин нуждался в шрамах. Он нацарапал звуковым скальпелем рваную линию от левого глаза до подбородка, наслаждаясь болью. Были пути и легче, но он предпочитал боль. Она держала его разум в чистоте. Напоминала ему состязания. Напомнила ему коммандера и единственный дом, который он когда-либо знал.
Бластер оглушил его, нацеленный в грудь, спину, плечи.
Простой компресс из бакты — и его фальшивая личность была завершена: израненный воин, прямиком с линии фронта.
Икс-7 вызвал детали своей новой личности на инфопланшет, пробегая их глазами снова и снова, хотя они уже хранились в его голове.
— Тобин Элад, — повторил он громко, пробуя на своём языке новое имя.
— Я — Тобин Элад. — Он посмотрел на себя, говорящего это в плоскости зеркальной транспаристали, запоминая каждое подёргивание глаза, каждое движение губ, любой и каждый знак, который мог выдать ложь.
Он потренировался улыбаться, зажигая жизнью свои мёртвые глаза, что казалось почти действительностью.
Он потренировался смеяться.
Он тренировал ложь своей человечности до тех пор, пока почти не поверил в неё сам. А потому он знал, что был готов. Икс-7 нырнул под поверхность, уравновешенный, ожидая Тобина Элада сделать работу. А когда он покончит с ней, появится Икс-7. И нанесет удар.
Он стёр детали своей фальшивой личности с инфопланшета и вызвал изображение Леи, то самое, которое увидел впервые. Она была сделана за несколько лет до того, как её глаза приняли печальный, обеспокоенный вид. Она улыбалась, её длинные волосы свернуты вокруг головы в сложную косу. Её голова была слегка наклонена вперёд, как будто она собиралась поделиться тайной с голокамерой.