Целестиал. Призрак
Шрифт:
Халльвега спрыгнула с дерева, пробралась к кустам. Монстр определенно желал достать тварюшку сверху, но не мог. Светлый бежевый нос выглядывал за край. Ничего, уж она-то в отличие от монстра доберется до этой лопоухой заразы.
Злость сделала свое мерзкое дело. Опыта больше, доспех и оружие лучше, только, пребывая на эмоциях, подставилась под удар. Больно, но терпимо. Опять же боль подсказала, что нужно взять себя в руки, недооценивать противника нельзя ни в коем случае. Отвлекаться на посторонние вещи будет после схватки.
Мысленный пинок помог. Халльвега
Здесь настигла новая напасть. Халльвега убрала оружие, легко забралась на скальный пик. Да так и застыла, глядя на пустую площадку. Затем перевела взгляд в темноту и принялась осматриваться, еще толком не в силах переварить новости.
Этот гад сбежал! Она тут ведет схватку не на жизнь, можно сказать, а он воспользовался и слинял, скотина мерзопакостная!
– Неблагодарная..
Ругательства по душу некоего рогатого идиота срывались с языка непроизвольно. Халльвега спрыгнула с вершины и бегом помчалась вдоль скал на север, в противоположную сторону от той, откуда пришла не так давно. Пушистый зад с метелочкой-хвостом мелькнул в той стороне светлым пятном. Нет, он точно издевается. Пытается улизнуть совсем не туда, куда ему надо. А это значит, что готов свалить куда угодно, лишь бы не к ней в руки!
Разъяренная в конец, Халльвега мчалась на пределе своих возможностей. Кусты, в которые пришлось залезть, больно хлестали по лицу. На них внимания не обращали. В груди клокотала злость, оставляя без внимания все, кроме мерзкой пушистой удирающей прочь лисицы.
– Попался! – Халльвега со всего размаха грохнулась на землю, подмяла под себя светлого зверька.
Если в груди теплилась надежда на некоторое недоразумение, то вскоре она отпала сама собой. Во-первых, это действительно был Тапиар. Серебристые глаза с фиалковой каймой, ободранное ухо, да и вообще весь знакомый вид. Зря она, что ли, таскала эту заразу в сумке столько месяцев? Тут только идиот обознается! Во-вторых, Тапиар действительно пытался убежать от нее.
Зверек крутился, вертелся, рычал. Он даже укусил ее, извернувшись немыслимым образом, так как Халльвега держала его за шкирку. Зубы острые, умудрились повредить доспех. Легкий, но сам факт!
– Да что ж ты?!..
Халль со всего размаха врезала по лопоухой морде, потом принялась стучать зверем по земле, дабы разжал челюсть и выпустил из плена зубов руку. Больно между прочим!
– СТОЯТЬ!!
Халльвега быстро собралась в комок и метнулась следом за улепетывающим зверем. Воспользовался моментом, чтобы выпустить конечность и сделать ноги!
Погоня за мерзким зверем не могла пройти в мирном ключе. Вообще крики разъяренной авантюристки, спотыкающейся на корнях и оскальзывающейся на них же, в ночной тиши само по себе явление, сильно привлекающее окрестную живность. Поэтому ничего удивительного, что к тому моменту, как Халльвеге удалось ухватить пушистого гада за хвост, за спиной уже рычало, сопело, хрипело и булькало. Принимать бой не стала, предпочла сделать ноги. Навык помог не сразу, вдобавок отвлекал архэнталь в руке, пытающийся извернуться и вцепиться-таки снова в руку. Поэтому побегать пришлось изрядно. Только избавлялась от одних монстров, налетали новые.
Монотонный рой всевозможных голосов затих лишь с рассветом. Всю ночь носилась, как угорелая по лесу. С первыми лучами солнца, позолотившими макушки деревьев где-то в вышине, орава за спиной пропала как не бывало.
Халльвега вжалась в корни огромного дерева, переводя дыхание. Грудь ходила ходуном, воздуха откровенно не хватало. Устало опустила голову, чуть приподняв зверя. Лисица все-таки умудрилась извернуться и вновь вгрызться в руку. Когда это сделала – не ясно, в ушах звенит от пережитого.
Расцепить чужую челюсть второй рукой не получилось. Пришлось несколько раз хорошенько приложить о ствол. Халльвега лишь надеялась, что на стук оттуда к ней никто не примчится. Еще одну гонку с местными жителями она не переживет.
– Да что на тебя нашло? – недовольно пробормотала она.
Лиса перехватила за шкирку и поднесла ближе к глазам. Ну да, ошибок быть не могло. Это точно Тапиар. У кого еще такие глаза? Не Таулию же она тут сыскала? Да и нет той никакого резона от нее бегать. Знает, что Призрак. И вообще, Халль нигде и никак не показывала, что собирается отправить зверушку на тот свет.
Стоило чуть-чуть ослабить бдительность, как пришедший в себя зверь вновь навострил уши прочь. Халльвега нагнала в два прыжка и уселась на извивающемся червяке. Растеряв терпение окончательно, полезла свободной рукой в сумку за спиной, удерживая тварь за шею, с силой вдавив в землю.
Петлю за петлей, опутала монстра целиком. Лапы надежно связала меж собой, пасть обмотала, дабы больше не кусалась. Надоело!
Он рычал. Косил на нее большим серебристым глазом и рычал. Халльвега плюхнулась рядом, уставшая после бессонной ночи, вытянула с удовольствием ноги. Если бы не нудное ворчание под ухом, приглушенное из-за веревочного намордника, была бы совсем идиллия. Но оно было, и оно мешало.
– Да чем ты недоволен-то? – открыла глаза Халльвега. Уткнулась взглядом в хмурую морду. Только развяжи, сразу вцепится. Или сделает ноги. – Не смотри на меня так, не развяжу. Тебе что, так не хочется возвращаться домой? Ты за этим решил сдохнуть? И вообще, на кой поперся к Занейлону в пасть, а? Что рычишь? Это не ответ. Не рычи, не поможет. Рычит он. Я вот тоже могу порычать. Нет, ну на кой черт ты полез к смерти в пасть? Ладно мне запретил показываться на пороге своего дома. Это, допустим, я еще понять могу. С глаз долой из сердца вон. Но, проклятье, неужели тебе ни разу никогда в жизни твоей длинной никто не отказывал? Неужели совсем? Чего лезть из-за этого в петлю? Вот и лежи теперь, пока я отдыхать буду.