Целитель 8

Большаков Валерий Петрович

А любая встреча тут же запускала то, что я называл сканированием – моя натура чуяла психосущность человека, распознавала его характер, отношение ко мне.

А нынче – пусто. Тот водитель лесовоза, что подкинул меня до Медвежьегорска, или Кузьмич – кто они? Какие они? Я же не привык по внешнему виду разгадывать суть человеческую! Высматривать тайные движения души в выражении лица, в глазах, в улыбке, в голосе… Мне это не дано.

Впервые в жизни я чувствовал себя неуверенно с людьми, следил за ними с опаской и напряжением. Мне еще повезло, что не встретил на

пути действительно опасных типов. Да пусть даже мои мышцы окрепнут, что толку? Я ведь ничегошеньки не смыслю в уличной драке! Мне незачем было потеть в спортзале, отрабатывая прием или бросок, выводя связку движений на уровень рефлекса. Зачем? Удар на сверхскорости – и всего делов! Противник повержен. А сейчас как?

Я усмехнулся, и стал подниматься – опершись локтем, присев и выпрямив руку, оттолкнувшись и встав.

«Хватит валяться…»

Подбросил дров. Зажег керосиновую лампу. Прикрыл тусклый огонечек стеклом, и тот сразу поярчел, затрепетал под тягой. А я с неохотой подхватил старый медный чайник.

– Надо, Миша, надо! – забубнил, увещевая.

Обувшись и накинув куртку, я побрел по тропе к родничку – ключ бил из трещины в скале, перемерзая лишь в сильные морозы.

Струйка ударила в днище с гулким звоном, забила колокольчиком. Полчайника хватит, а то не донесу…

По дороге я замер, глядя, как на западе, за пильчатой линией леса, догорает багровая полоса.

«А ведь мне удалось бы воскресить отца, если бы я не делился с эгрегором… - змеиным извивом скользнула мысль.
– Ну, тогда и самого эгрегора не было бы. А он важен. Он нужен!»

– Я был прав! – мои губы бросили угрюмый вызов закату, и тот угас.

Глава 5

Глава 5.

Пятница, 7 апреля. День

Тегеран, район Эвин

Вертолет ревел и грохотал, угнетая сознание. Рехаваму Алону чудилось, что обе лопасти вот-вот сорвутся и усвистят в дымку над улочками.

«Ломье винтокрылое…»

Внизу проползали крыши, деревья, дворы, а впереди, вздымаясь над мутной пеленой смога, зеленели горы. Вершины подрагивали и шатались, словно вся твердь земная пришла в движение, вызывая тошноту и страх.

«Кончик света…»

Алон поплотнее нацепил шлем с ларингами – без «горшка» вообще никаких переговоров. Разве что жестами. Да еще сам вертолет будто тормошил его - волны крупной дрожи прокатывались по «Хьюи», сотрясая конструкцию, и полковнику было нехорошо.

– Всё в порядке, рабби! – обернулся Ливлат. Пользуясь ларингофонами, он еще и орал во всю мощь необъятных легких. – Перебрали двигун, задали «вертушке» полный чек-ап!

– Ну, ты меня успокоил… - проворчал Рехавам.

Пилот весело расхохотался, а полковник, насупившись, зыркнул на Ари.

– Готов?

Кахлон, чьи родичи перебрались на Землю Обетованную из СССР, белозубо оскалился:

– Всегда готов! – и похлопал по блоку стволов «Минигана».

Юваль, в сотый раз проверявший лебедку, молча показал большой палец. Норма!

Полковник кивнул, и сосредоточился, подобрался, как леопард перед прыжком – впереди завиднелась бетонная коробка тюрьмы. Сердце забилось чаще, язык вязало медным привкусом адреналина, но и веселье, бешеное веселье распирало старые косточки. Так с ним всегда было, стоило лишь оказаться на самом краю.

«Я как этот «Ирокез», такое же старье, - мелькнула мысль. – Скриплю, колочусь, но пру вперед!»

– Готовность раз! – крикнул Алон.

– Готовы, рабби!

Вертолет, чуть кренясь, описал дугу – под его облупленным брюхом наклонно плыли тюремные блоки - и завис над двором-колодцем. Свистящий рокот и вой обрушились вниз, закручивая вихрь – в пылевой метели запорхали сорванные фуражки тюремщиков.

– Майна! – захохотал Ари.

Ливлат плавно, даже нежно повел вертолет вниз – кончики лопастей мелькали в паре шагов от решеток и окон. Юваль откатил дверь, но пульсирующий гром усилился лишь на чуточку. Зато ветер ворвался в кабину, плотный, тугой, почти осязаемый.

– Вон он!

– Спускай!

Тросик лебедки стремительно опал вниз, раскручиваясь под яростным напором воздуха, взбитого винтом. Масуд Раджеви – невысокий, заросший черным волосом, подпрыгнул, хватаясь за петлю. Его рот кривился в отчаянном напряжении, но крик гас в оглушительном рокоте.

– Подъем!

Лебедка неслышно взвыла, натягивая тросик.

– Ари! Слева!

Кахлон, щеря зубы, резко наклонил пулемет. Двое вертухаев вскидывали автоматы, когда «Миниган» взвыл, испуская мерцающие струи огня. Два удара сердца – и сотня пуль раскромсала тела, швыряя кровавые ошметки.

– Вира! Вира!

Ариэль не смог отказать себе в удовольствии – прошелся очередью по окнам тюремного начальства, вынося рамы, превращая шкафы с документами в щепки и бумажную труху.

– Порядок!

Вертолет взмыл над тюрьмой, и чуть клонясь, понесся к горам. «Хьюи» словно спешил вырваться из мглистых миазмов огромного, опасного города, умчаться поближе к свежести и чистоте небес.

Юваль с Ари подхватили бледного Раджеви и втащили в кабину.

– Ташаккур, - лепетал зэк, разлаписто переваливаясь, - бессяр ташаккур…

– Не за что! – ухмыльнулся Алон.

Масуд, без сил припав к вздрагивавшему борту, развел губы в счастливой улыбке, и хрипло захохотал, выдыхая былые страхи, тревоги и боли.

* * *

«Хьюи» сел на горном уступе, сдвигавшем лесистый склон потеками рыжей глины и осыпями острого скальника. Едва лыжи коснулись каменистой почвы, за которую упорно цеплялись жесткие, чахлые злаки, спасатели и спасенный бегом покинули вертолет.

Пелед уже выруливал на подержанном «Пейкане». Словно подгоняемый ветром, срывавшимся с лопастей, Алон подбежал к машине, и нырнул на переднее сиденье.

– Живее! – гаркнул он. – САВАК уже спустила с цепи всех своих псов!