Целитель 8
Шрифт:
– А мы выигрываем в любом случае, - кивнул Андропов.
Тут Валери Жискар д`Эстен поднялся и толкнул речь, выводя трели о свободе и демократии, о единстве Объединенных Наций в годы войны, и ослепительных перспективах будущего – мирного, стабильного, благополучного…
Саммит начался. Свору журналюг скоро выгонят, и пойдет серьезное толковище. Перекачанный, разжиревший орел на пару с облезлым, закомплексованным львом, горластый петух и полудохлый, вечно голодный дракон встретились с русским медведем – с виду добродушным увальнем, но лапа у него железная…
[1] La dame de fer -
[2] Первые банковские карты с магнитной полосой появились в 1960-м, но в описываемое время карточки принимали в магазинах с помощью импринтера – это устройство делало слип, пропечатывая выпуклый номер карты на бланке.
Глава 19
Глава 19.
Четверг, 11 августа. День
Париж, Елисейские Поля
– После дождика в четверг… - пробормотала Рита, прикрыв глаза зеркальными очками.
Ночью моросило, и с утра навалилась духота, но к обеду жара спала – задул западный ветер. Имея хотя бы долю воображения, можно было унюхать бодрящий соленый дух, занесенный с океана.
– Хорошо… - вздохнула девушка, обнимая мою руку. Легкие парижские нравы дозволяли и не такое.
Я поцеловал стройную шейку, и Рита хихикнула, ежась и тискаясь ко мне. Правда, хорошо…
«Реал политик» за дни саммита мне в извилинах навязла, а сегодня выдался целый день, свободный от дипломатической суеты, от беготни по магазинам, и мы просто бродили по городу.
Измерили глазами высоту собора Парижской Богоматери, прогулялись по набережной Орфевр, постояли на мосту, перекинутому через Сену, заглянули в кафешку – нас усадили за столик под навесом, и мы благодушно созерцали, как протекает мимо жизнь. Классика!
– Знаешь, я как-то даже успокоилась, - безмятежно затянула Рита, откидываясь на плетенную спинку, и разглядывая круассан – доесть или хватит?
– Насмотрелась? – явил я понимание.
– Ага… Я и в Лондоне хотела побывать, и в Риме… А сейчас думаю: да ладно, потом как-нибудь.
– Лондон тоже стоит мессы…
Хозяин кафе – пышноусый толстяк с закатанными рукавами, в длинном переднике и в берете на лысеющей голове – неожиданно засуетился, и выставил на свободный столик телевизор. Подтянул провод, похлопотал, и зигзаги помех слились в черно-белую картинку. Шла пресс-конференция.
Президент Франции смахивал на шустрого ведущего. Улыбаясь и пошучивая, он пригласил к хлипкой трибунке Андропова. Юрий Владимирович выглядел весьма представительно – и костюмчик на нем сидел, и очки поблескивали, и незримо реяла аура председателя КГБ.
Скороговорку журналиста я понимал с пятого на десятое. Андропов кивнул, и усмехнулся.
– Рано пока говорить о достигнутом на саммите и давать оценку, - грассирующий перевод мешал, но голос президента СССР звучал вполне различимо. – Принятые нами решения должны сначала воплотиться в жизнь. Скажу только за себя. Советский Союз готов реализовать практически всё, задуманное или предложенное на переговорах, однако политика не должна напоминать дорогу с односторонним движением. Наладить отношения – задача обоюдная… Что? – Юрий Владимирович терпеливо выслушал вопрос, кивая, и ответил, не раздумывая и подпуская беглую усмешку: - Нет, мадмуазель, вы не ошиблись. Мы действительно разрешили выполнять транссибирские
Я оглянулся. Прохожие оборачивались, глядя на экран. Иные останавливались посмотреть, послушать, и живо обменивались мнениями.
«Надо же! – ухмыльнулся я. – Русский президент – и трезвый, без ушанки и кудлатой бороды!»
– Пошли? – шепнула Рита, доев-таки круассан.
– Пошли, - вылезая из-за столика, я поинтересовался: - А куда?
– А куда еще не ступала наша нога? – девушка церемонно взяла меня под ручку, но не выдержала, прижалась.
– О! А давай, на Эйфелеву башню?
– Давай!
По авеню катились «Ситроены» и «Пежо», сигналя с французским акцентом. Толпы местных и заезжих зевак толклись на Шанс-Элизе, создавая некую предпраздничную суматоху, а вдали стягивала на себя перспективу тяжеловесная Триумфальная арка…
Вторник, 16 августа. День
Тегеран, район Шемиран
Никогда в жизни Масуд Раджави не испытывал большего подъема, даже так – счастья! Годы борьбы и неволи, гибель товарищей, ненависть и отчаяние – всё долой, всё в прошлом! Вот с этих самых истекающих секунд начинается блистательное будущее.
Шах трусливо бежал, исламская революция победила!
Масуд никогда не признавался в собственном атеизме – зачем отталкивать миллионы глубоко верующих людей? Главное – революция! А прилагательное «исламская» можно и в кавычки взять…
И к победе он пришел не под красным пролетарским знаменем, а под зеленым стягом пророка. Еще посмотрим, кто скорее выстроит великолепный Мир Справедливости – КПСС или Моджахедин-э Хальк!
Согнав с лица блуждавшую улыбку, Раджави оглядел запруженную народом площадь, и вскинул кулак.
– Аллаху акба-ар!
Акустические системы, достойные знаменитых рок-групп, разнесли его клич-такбир, умножая до небесного грома. Эхо загуляло по окрестным улицам, и людские толпы восторженно взревели.
– Правоверные, мы свергли шаха! – загремел Масуд, надсаживаясь. – Мы добились свободы! Больше никого не бросят в застенки за слово правды! Чего хочу я? Да того же, что нужно всем! Мира! Счастья! Благополучия! Против чего я боролся всю жизнь? Против нищеты и бесправия! В нашей великой стране не будет бездомных и голодных! Наши рабочие получат достойную зарплату и полный соцпакет, а заводчики и фабриканты будут исправно платить налоги! Наши крестьяне выкупят землю за считанные риалы, но только чтобы не продавали наделы и не отдавали в залог никому, кроме государства. А уж революционное правительство обеспечит пахарей всем, что нужно - дешевыми кредитами, отборными семенами, удобрениями, горючим для тракторов и самими тракторами! – оглядев волнующееся море голов и рук, он грянул: - Да здравствует Социалистическая Исламская Республика Иран!