Целитель чудовищ - 5
Шрифт:
— Вот значит, как? Эй, Аой! Представляешь, а Джишин оказывается умудрился стать казначеем. — наследник водяных Мизуно отложил свиток с донесениями шпионов клана. — А ты говорил, что из него не будет толку. И кто теперь прав, а кто нет?
— Кейташи будь серьезнее, — поморщился, будто у него заболели все зубы дядя принца. — Сколько раз я тебе говорил, хватит вести себя так, как будто ты напрочь забыл весь этикет.
— Дядя, иногда ты бываешь таким нудным, что мне порой кажется, что твое прозвище «Душитель»
— Дерзкий мальчишка. Давно не получал на спарринге? Так я тебе устрою усиленную тренировку.
— Это только пока, — ухмыльнулся Кейташи. — Скоро я буду сильнее тебя и тогда посмотрим, кто будет смеяться последним.
Племянник и дядя замолчали. Ни один из них не имел в своих словах никакого злого умысла.
— Насчет же назначения, — продолжил после паузы Аой. — Нет ничего удивительного. Горо Сумада должен был наградить своего сына за то, что тот умудрился грохнуть этого старика, Джиробу Санса.
— Мне казалось, что отец Джишина до последнего будет тянуть. — удивился Кейташи.
— Значит ты плохо понял его характер, — поправил племянника дядя. — Горо не имеет ничего против своего младшего сына. Но так как ему приходится обращать внимание на то, что думают главные семьи и его старший сын, ему приходилось быть осторожным в заботе о младшем. Теперь же он с чистым сердцем может выдать ему заслуженную награду.
— Вот как, — Кейташи вновь улыбнулся, когда кое о чем вспомнил. — А помнишь того целителя, который спас твою ногу? Быть тебе одноногим, если бы не он.
— Все было не настолько серьезно, — буркнул Аой. — Что с ним? Ты же не просто так о нем вспомнил?
— Как будто ты сам не знаешь. Он ведь тоже участвовал в той битве. Проклятье, хоть большую часть славы получил Джишин, но там были еще трое его подчиненных! И все они были лишь среднего уровня.
Кейташи демонстративно погрозил небесам кулаком.
— Где справедливость? Почему пока я дохну тут от скуки, такие же, как и я, средние уровни убивают высших воителей?! Я тоже так хочу! — под конец молодой мужчина почти заскулил.
Аой в поражении покачал головой. Для него было огромным секретом, как его племянник умудряется быть одновременно таким безалаберным и жизнерадостным, а чуть погодя взрывать врагов своими водяными техниками, будто так и надо.
Такая же ситуация была и с его нелюбовью к насилию. Кейташи Добродушный и впрямь старался решать дела миром, но, если у него это не получалось, он без всяких сомнений мог запятнать свои руки кровью.
Ну а любовь к некой театральности была далеко не самой плохой привычкой.
— Будет тебе еще слава, — мрачно посулил Аой. — Скоро будет война. Еще устанешь славу зарабатывать.
Кейташи подал плечами и о чем-то задумался.
В ту секунду принц Мизуно размышлял о нескольких небольших, но мощных кланах восточнее Сумада и Мизуно.
Если все пройдет так, как они с Джишином задумали, то у этих кланов будут важные роли в намечающемся представлении.
Постепенно мысли принца перекинулись на будущую Мировую войну.
Все эти годы Кейташи думал, как лучше всего приучить мир к отсутствию войны. И чем больше он видел, тем сильнее в нем крепло одно единственное чувство — разочарование.
Люди не хотели жить мирно. Каждый из планов, который Кейташи придумывал, разбивался о суровую действительность.
Жадность, злоба, обман и лицемерие — список грехов людей можно было продолжать и продолжать.
И в какой-то момент число допустимых жертв начало расти. Если изначально Кейташи планировал принести в жертву мира лишь самый минимум, то теперь эта цифра планомерно росла.
В настоящий момент принц водяного клана видел, что люди обязаны получить то, что так жаждут.
Они должны испить горькую чашу войны до дна.
Более того, она должна стать для них столь мучительна и тяжела, что предложи им альтернативу, они вцепятся в нее, как утопающий за веревку.
Не передать словами, как молодому мужчине было горько от этих мыслей, но он не находил другого выхода, как не старался.
Кейташи откровенно боялся того, что собирался совершить.
Дорожный плащ яростно развивался позади, когда Стас шел по направлению к лаборатории Кизаши. Именно там была расположена печать и лежащая в ней Левиафан.
Три с половиной месяца прошло с того момента, как Стас приступил к изучению природной энергии и техник Киатто.
И хоть Каэда, узнав у Кизаши положение вещей, две недели назад сказала, что немного времени еще есть, Стаса это не волновало.
Он больше не мог ждать и собирался воплотить в жизнь все то, что он освоил.
Двери с шелестом отодвигаются, пропуская внутрь Стаса.
Работающий над чем-то Кизаши поднимает голову и с удивлением смотрит на вошедшего землянина.
— Широ! Ты наконец вернулся? Неужели… У тебя получилось? — алхимик отбрасывает какую-то бумажку и подходит к Стасу.
Но Ордынцев слишком взвинчен, чтобы о чем-либо говорить, кроме лечения Левиафан.
— Кизаши, ты можешь спросить у своего дедушки, когда он может сюда подойти? Я не могу отключить эту печать, и я не уверен, что могу что-либо делать, пока она работает. Если сможешь приведи его прямо сейчас.
— Понял. Сделаю все, что смогу. — внук Хидэо быстро кивнул и умчался на поиски деда.
Стас же склонился над измученной Левиафан. Та, свернувшись клубком, находилась в слабо светящемся куполе зеленоватого света.